И махали самодельными бумажными иконками, изображавшими Маринку Цвигун. Иконка эта почему-то всегда напоминала мне знаменитую песню Высоцкого, вернее, фрагмент из нее:
А на правой груди — профиль Сталина,
А на левой — Маринка анфас.
Эти деятели «Белого братства» стояли возле крупного универмага, хватали за рукава входящих и выходящих, порывались что-то проповедовать. Огромного роста упитанная дама под сорок и изможденная девушка лет двадцати пяти — этой, по-моему, нужнее всего было поесть горячего супу и поспать несколько часов — подошли, представились. Сразу, конечно, атака со стороны большой жирной сектантки: раз вы люди образованные и при власти, значит, должны нам помогать! Товарищ толкает меня под бок: давай ты!
— Позвольте! — спрашиваю. — А почему помогать надо именно вам? Вон в Минусинске так вообще Виссарион Христос объявился, бывший милиционер. Почему ему не помогать?
— Ему не надо помогать! Он не Христос!
— А кто Христос?
— Как?! Вы не знаете?! Наша Мэри Дэви — она Христос!
Тогда страницы биографии Марины Цвигун, комсомольской богиньки и проститутки, известны были очень мало, но Женя снабдил меня служебной информацией, и я оказался во всеоружии. Надо было видеть, какие взгляды кидала на меня главная сектантка, которой я выкладывал детали личной и служебной биографии самозванного Христа в юбке. Женя наслаждался и ржал. Сектантки негодовали. Разругались мы вдрызг, терять было решительно нечего, и я под конец простыми русскими словами объяснял, что думаю про Мэри Дэви Христа и про ее церковь.
— Не пройдет тебе даром! Попомнишь! — прошипела главная сектантка под конец и погрозила мне пальцем. Женя опять зашелся в приступе прямо истерического хохота. Уехали мы в превосходном настроении, и Женя обещал вытаскивать меня на все встречи с сектантами.
А назавтра я пошел в гараж — нужно было сделать какую-то мелочь с машиной. Сел я перед капотом, опустил ноги в яму — так удобнее всего было добраться до вентилятора. И вдруг — резкий хруст в коробке скоростей. Что такое? Я же с самого начала поставил машину на скорость! А «луазик» чуть заметно, но все же подался вперед — как раз туда, где я сижу, опустив ноги в яму. Вскакиваю, обегаю машину. Она стоит почему-то на нейтральной скорости и снята с ручного тормоза. Неужели я недосмотрел? Надо же…
Ставлю машину на ручник, ставлю на первую скорость, сажусь откручивать решетку. Опять резкий хруст, и все там же. Напряженно сижу, опираясь руками об пол. Машина двигается вперед, я выдергиваю ноги, вскакиваю. Тишина. Обхожу машину, проверяю. Машина снята с ручника, стоит на нейтральной скорости.
С минуту я просто тупо смотрел на собственную машину, превратившуюся вдруг в затаившегося убийцу, и ловлю краем глаза какое-то движение наверху и сбоку… А это, оказывается, качается, все неустойчивее держится здоровенный тючок стекловаты, припасенной для утепления машины. И едва я успеваю отступить на пару шагов, как этот тючок рушится — как раз туда, где я только что стоял.
Из гаража я вылетел с рекордной скоростью. Что делать? Знакомый называл мне отца Сергия — мол, очень умен, интеллигентен и с дурными силами умеет справляться. Пошли к отцу Сергию. Потом, через год или два, этот незаурядный человек вступил в какие-то конфликты с официальным руководством Енисейской епархии и был переведен из Красноярска. Но в те годы он еще жил в городе, и надо было видеть, как от моего рассказа вздернулась к небу рыжая борода священника.
— Что-о?! У меня в епархии?! Под боком?! Какая сволочь… Ты его хоть рассмотрел, какой он?!
Я было шарахнулся, пригнулся чисто инстинктивно — такой страшный рык издавал разъяренный отец Сергий. К концу потока воплей уразумел, что это он орет не на меня, и попытался отвечать:
— Кого разглядел? Свою машину?
— На кой ляд мне машина! Бес какой?!
Выяснилось, что с бесом я как-то не пообщался, и отец Сергий стал энергично собираться: доставал какие-то ампулки, венички для разбрызгивания святой воды, ведерки, флакон со святой водой, еще какие-то флакончики, и все это он очень быстро осматривал, протирал и обнюхивал: и свой жидкий припас, и пастырский посох — а говоря попросту, дубину.
Не знаю как бес, а лично я оробел от всех этих приготовлений.
— Пошли! — сказал священник и жестом древнего полководца указал мне дорогу к собственному гаражу.
— Нет, ты посмотри, какая гадина! — продолжал он бушевать по дороге, ругаясь на русском, церковнославянском и греческом языках. — Всякий Асмодей поганый тут будет мне еще по гаражам лазить, гадина такая аспидная!
И началось…
Не знаю, вселилась ли какая-то пакость непосредственно в сам «луазик», но скажу коротко: будь я на месте этого вселившегося, бежал бы в панике и сразу.
— Изыди!! — жутко рычал священник, обрушивая такой удар посоха на машину, что только перезвон стоял, скрипели рессоры да пыль поднималась столбом.
Не буду врать, что видел какую-то исходящую из машины сущность или что почувствовал что-то. Не видел и не чувствовал, но, очень может быть, просто проворонил, увлеченно наблюдая за священником. Как древний богатырь, бился он с какой-то негодной сущностью, забравшейся в гараж, и лампочка отбрасывала на потолок и на стены разъяренно мечущуюся бородатую тень. Что-то древнее, эпическое было в сценах этой битвы, в шорохе рассекаемого дубиной воздуха, — вплоть до времен, которые любил описывать Рони-старший.
Во всяком случае, в какой-то момент расправа закончилась, и мы уже мирно, хотя и с обычной для отца Сергия экспрессией, освятили гараж и машину.
— А машину разве освящают?!
— Запросто!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135