порубите дрова, постучите крышкой чайника, а потом подойдите к воде…
Маша и не сомневалась, а Вадим в экспериментах отказался участвовать. Тем более, оружия у них не было, а страховать Вадима Сергей брался только с топором. Так они и препирались несколько часов, пока не пришел автомобиль: маранкулька это или не маранкулька? Вадим почти верил – очень уж убедительно вел себя Сергей, да и правда: ведь что-то там, в воде, вроде бы было…
Застучал, заревел вдалеке двигатель, и неясное темное пятно в лазурно-чистых водах Маранкуля бесследно растворилось – кто бы ни был этот зверь, а он ушел. Некоторая двойственность от этой истории осталась, и Сергей никогда даже не пытался доказать, что вблизи видел маранкульку.
Я ему склонен верить, как юноше бесспорно правдивому и совершенно не склонному к домыслам или вранью. Что-то необычное он, несомненно, видел в это утро… Знать бы нам наверняка – что именно?

Глава 2
КОРЯГА НА СТАРОМ ОЗЕРЕ

Ох, не лебедь… Ох, до чего же не лебедь все, что только над водой торчит…
Буровский, осмысляющий Станислава Ежи Леца

Если ехать от Красноярска на юг, перед вами сразу встанут горы. Не Памир, конечно, и не Кавказ, но сразу же приходится лавировать, ехать причудливыми зигзагами. Потому что прямо из центра Красноярска на юг вы никак не проедете, горы вас не пустят. И вам придется сначала переехать на правый берег Енисея, сорок километров добираться до города Дивногорска, проехать его, и снова переехать на левый берег – уже перед самой Красноярской ГЭС, знаменитой плотиной, изображенной на десятирублевых купюрах.
Если воды через шлюзы сбрасывают немного, а погода хорошая, вас ожидает красивое зрелище – солнце будет играть в струях, падающих с шестидесятиметровой высоты, зажигать в них разноцветные огни. И при этом вы еще сможете постоять на мосту и обменяться впечатлениями, потому что хотя падающая вода заставит вас кричать, но услышать друг друга вы услышите. Вот если шлюзы открыты на полную катушку, удовольствия от поездки через мост вы не испытаете, потому что весь мост, все машины и вы сами будете покрыты мельчайшей водяной пылью, мост будет неприятно дрожать от первобытной мощи водопада, наводя на неприятные мысли, а сказать что-то своим спутникам вы не сможете. То есть сказать-то вы, конечно, сможете, но они вас все равно не услышат…
А потом дорога серпантином пойдет в горы, и начнутся увалы, и еще много раз ваша нога с педали газа будет переходить прямо на тормоз, пока вы окажетесь наверху, в мире горной темнохвойной тайги. Так вам и ехать 70 километров мимо елей, кедров и пихт, темных от хвои ручейков, рассекать холодный воздух – как будто вы отправились вовсе не на юг, а оказались километрах в 300 к северу от Красноярска.
Потом дорога пойдет вниз новыми серпантинами, и у вас неприятно засосет под ложечкой, и с какой бы скоростью вы ни ехали, вам захочется ехать помедленней. И вдруг вы окажетесь на юге! Уже спустившись с хребта, вы окажетесь в напоенной солнцем, провеянной теплым ветром степи, словно бы и не имеющей отношения к Сибири.
Если вы проедете все пространство Хакасии до подножия Саянских гор, до Абакана и Минусинска (а на это уйдет у вас несколько часов, почти весь день, и громадность Сибири вы познаете на собственном опыте), это ощущение юга у вас очень усилится.
Всего три градуса широты от Красноярска – а солнце стоит непривычно высоко, все залито пронзительным светом; ассоциации скорее с Украиной, с югом России, с какими-то казачьими краями. А деревья огромные, гораздо выше, чем под Красноярском. Тополя – как баобабы, под кроной которых скрывается весь деревенский дом, я видел такие разве что под Киевом да под Воронежем.
На холмах бродят огромные тени облаков, и вид у этого вполне мирный… Пока не надвинется хмарь. Вот она надвинулась почти мгновенно, и непонятно даже – это от движения машины или сама собой идет мглистая стена непогоды. С ревом обрушивается сплошная стена дождя, водитель тормозит – и все равно дворники не справляются. Об машину, об стекло, об трассу колотятся капли, как будто взрываются от ударов, во все стороны с силой летят фонтанчики. Не сразу успеете вы закрыть окно, и удивитесь – дождевая вода здесь теплая, как не во всякой реке. Тоже яркая примета юга! Минут пять – и дождь уже прошел, стало парить. Потоки воздуха колыхаются, поднимаясь вверх вместе с водяным паром. Местность становится словно бы непрозрачной… Но скоро вы будете ехать там, где никакого дождя вообще не было.
А еще заметна близость гор. И реки мелкие, с каменистым дном. Только углубляется река, а внизу идет уже твердое каменное основание, и реки петляют по нему – порожистые, мелкие, извилистые, неспокойные.
В деревнях тоже три пролета в ограде – из дерева, а один – из плитняка. То ползабора из плитняка, то даже целая стена дома. Значит, камня много, и он дешев.
В маленьком городке Минусинске, где даже от самого центра видны деревянные частные дома, где от Красноярска (тоже не светоча цивилизации) расстояние такое же, как от Москвы до Петербурга, вы уже можете почувствовать себя в страшной глуши – если вы не привыкли.
Но ваш путь лежит еще дальше, опять надо ехать от Минусинска на север. Вот село Каратузское и деревни района – это и правда самая что ни на есть глубинка. Даже машины движутся тут медленнее, а уж люди ходят, словно под слоем воды. Никто никуда не спешит. В Минусинске много хорошо одетых, веселых ребят и девушек. У парней в карманах – радиотелефоны, они пружинисто бегут куда-то. Кипит деловая жизнь – мало знакомая приезжему, но очень похожая на ту, что протекает в Красноярске и во всех малых городах края.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136