– Сейчас модно лечиться керосином, – не успокаивалась Косарь, – пить его, допустим, от рака, мазать экзему. Даже по телевизору советуют, целитель выступает, забыла, как его зовут… Фонарина, помнишь?
Сообразив, что Косарь вновь перепутала мое имя, я откашлялась и сказала:
– Нет.
– Вы сумасшедшая? – взвился Краминов. – Пить керосин!
– Некоторые с удовольствием употребляют, – кивнула Нина. – Значит, на вашей даче данного горючего не имелось? Может, все же вы сделали запас?
– Нет! – выпалил Краминов. – Мы очень давно не пользовались домом и не собирались туда ездить в ближайшие годы. Зачем нам запасы делать? Да еще керосина!
– А экспертиза нашла его следы, значит…
– Поджог! – ахнул Павел. – Это не несчастный случай? Свету убили? Невозможно!
– Почему? – быстро спросила Нина.
– Жена была… скромная… тихая… никому зла не сделала, – почти прошептал Павел. – Дети, семья… Она не работала, ни с кем не конфликтовала, даже подруг не имела, жила только нами. О боже!
Краминов вытащил носовой платок и, осторожно опустившись на стул, начал демонстративно вытирать глаза.
– Ой, хватит, – поморщилась Нина, – навидалась я в своем кабинете спектаклей, ваш не самый убедительный.
Павел на секунду замер, потом резко осведомился:
– Как вас понимать?
– Говорите, что у жены не было врагов? – насела на него Нина.
– Ни одного, – категорично заявил Краминов.
– И подруг тоже? – уточнила Косарь.
– Да! – кивнул Павел.
– Следовательно, есть только одна личность, заинтересованная в смерти Светланы Краминовой, – торжественно объявила Нина.
– Кто это? – взвизгнул Павел.
– Вы, – коротко отрубила Косарь.
– Я? – ахнул вдовец.
– Ну да, – пожала плечами Нина. – Скажи, Лампарина!
Краминов медленно повернулся в мою сторону, на его лице читались растерянность и страх.
– Я? – повторил он. – Я? Но зачем мне убивать свою жену?
– Вы завели любовницу, – пояснила Нина, – Мальчик.
– Мальчик? – протянул Краминов. – Послушайте, я совершенно нормальной ориентации, никогда не интересовался… да вы… я… Офигели? Дуры!
– Ламповина, говори, – приказала Нина. – Только сначала представься, а уж далее по тексту!
После того как мой рассказ иссяк, Краминов пару секунд сидел молча, потом встал, расстегнул ремень, ширинку…
– Эй, эй! – Нина явно испугалась. – Вы чего? Думаете, раз вечер на дворе, мы тут с ней одни? Сейчас парней из дежурки свистну!
– Вы идиотки! – нервно воскликнул Павел. – Поэтому лучше показать. Смотрите сюда, ищейки… вашу мать!
Быстрым движением он сдернул штаны, я зажмурилась.
– Этта чего? – протянула Нина.
Я приоткрыла один глаз и уставилась на бизнесмена. Нижнюю часть живота Павла пересекал длинный уродливый шрам, чуть повыше торчала резиновая трубка, которая тянулась к некоему подобию пластикового мешка, лежащего в специальном кармане снятых брюк.
– Налюбовались? – язвительно спросил Краминов. – Красиво?
– Этта чего? – Нина жалобно повторила вопрос.
– Похоже, господину Краминову делали операцию, – тихо сказала я, – и теперь у него бесконтрольное мочеиспускание, он вынужден ходить с приемником.
– Радио? – сглупила Косарь. – Ты о чем говоришь?
– Нет, это вместо памперса, – объяснила я. – Он не может самостоятельно пописать, не регулирует процесс, моча скапливается в приемнике, затем наполненный выбрасывается и цепляется новый.
– А она поумней тебя будет, – сказал Павел, глядя на Косарь, и натянул трусы. – Некоторое время назад у меня диагностировали опухоль. Я испугался, потому что она находилась в таком месте… интимном… А хирург – еще тот болван! – возьми да и скажи: «Никто не гарантирует, что после операции вы не станете импотентом». Красиво, да? Вы бы легли под нож, зная, что встанете со стола евнухом?
– Вас просто предупредили о возможных осложнениях, – прошептала я, – хороший врач так всегда поступает.
– Я бы ни секунды не колебалась, – перебила меня Нина, – пусть на фиг отчекрыжат все хозяйство под корень, лишь бы не в могилу.
– Кретинки! – покраснел Павел. – Вы хоть понимаете, что такое для мужика импотенция?
Мы с Ниной переглянулись, а Краминов продолжал:
– Конечно, я начал искать альтернативный способ лечения и нашел центр, где делают уникальную процедуру: вымораживают опухоль, действуют на нее холодом.
– И помогло? – заинтересованно спросила Нина.
Павел нахмурился.
– Что-то у них пошло не так, вызвали обычного хирурга… Короче, я теперь с приемником. Обещают, что через некоторое время там все восстановится. Какая, на хрен, любовница? Да я от жены, с которой фигову тучу лет прожил, в другую спальню сбежал, чтобы она пакет с мочой не видела! Как вы себе представляете адюльтер? Я раздеваюсь, и… девица со свистом уносится. И потом… у меня сейчас… в общем… я… пока – временно, подчеркиваю, временно! – ушел из большого секса.
– Теперь понятно! – воскликнула я.
– Что тебе, дуре, понятно? – пошел вразнос Краминов. – Горазды вы тут делать выводы, исходя из собственного идиотизма.
– Ваша жена рассказала мне про ситуацию с кошкой, – вздохнула я. – Вроде мужу надоела настырная киска в супружеской постели, и он переехал в гостевую комнату.
– Это был предлог, – буркнул Павел.
– Весьма глупый, – отметила я, – следовало придумать нечто более реальное. Кошка тут ни при чем, сказала Светлана. Она поняла, что вы не хотите спать с ней рядом, и заподозрила, что вы завели любовницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15