Пожалуй, сейчас он был бы не прочь еще чуток добавить, однако ему пока не удалось дойти до того состояния, когда можно спорить с человеком, который может одним пальцем перешибить тебе хребет.
По правде говоря, Ноэль неплохо относился к Греди. Сколько раз за последние пятнадцать лет он останавливал его, когда тот уже готов был ввязаться в Драку, исход которой был ясен заранее – Греди просто пришлось бы примкнуть к сонму своих призраков. Греди не мог объяснить, зачем Ноэлю это нужно, однако факт оставался фактом.
Он сосредоточенно уставился на стакан. От желания выпить у него засосало под ложечкой. Скорчив гримасу, он глубоко вздохнул и пробормотал:
– Ну и черт с ней.
Аарон одобрительно хмыкнул.
Греди сполз с табурета и, чтобы восстановить равновесие, некоторое время стоял, опершись левой рукой о стойку. Наконец решив, что он в состоянии двигаться и что при этом он не будет похож на пассажира судна, застигнутого штормом, Греди вскинул руку, отдавая честь бармену, затем швырнул на стойку помятую купюру и процедил сквозь зубы:
– Я тебе это припомню.
– Как будет угодно, – откликнулся бармен. – А сейчас отправляйся домой и проспись.
Греди извлек из кармана шапочку болельщика «Янки», водрузил ее на голову и направился к выходу.
Оглянувшись, он увидел, что Аарон уже беседует с каким-то парнем, стоящим у стойки.
– Спокойной ночи, джентльмены, – нарочито громко произнес он.
Кое-кто из посетителей вздрогнул и повернул голову в его сторону. Греди рассмеялся и вышел.
Не успел он очутиться на улице, как его начал донимать кашель, да так сильно, что ему пришлось прислониться к кирпичной стене, чтобы отдышаться.
– Дьявольщина, – пробормотал он, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Бросай-ка ты пить, старый хрен, бросай курить, пока не подох в какой-нибудь подворотне.
Некоторое время он стоял в нерешительности, затем перешел на противоположную сторону улицы и побрел по тротуару, держась поближе к заколоченным фанерой витринам закрытых магазинов и в который раз проклиная про себя этот паршивый городишко. Правительство только и знает что без конца урезает городской бюджет. Люди снимаются с мест и разъезжаются кто куда. И никто не спешил занять их дома.
Проклятие! Если уж ему на роду написано загнуться от пьянства, то пусть бы это произошло в каком-нибудь местечке получше – во Флориде, например, или вроде того. Где по крайней мере большую часть года тепло, черт побери! Его разобрала икота. Он со злостью сплюнул на тротуар и громко рыгнул.
Сказать по правде, не проходило и вечера, чтобы его не посещали подобные мысли, однако в действительности все оставалось по-прежнему. Будь проклята эта армия!
Ты, приятель, староват для нас. Вот твоя пенсия – катись на все четыре, старый хрыч.
Он снова рыгнул и сплюнул, всерьез подумывая о том, не вернуться ли ему к Барни – пропустить на посошок. Он бы расшевелил это гнездо – это уж точно.
Ругая себя на чем свет стоит, Греди прошел еще с полквартала, потом остановился и покосился через плечо. Асфальт был подобен черному зеркалу. В лужах дрожали и корчились отражения уличных фонарей и неоновых реклам. Впереди не было ничего – лишь мелкие лавчонки да конторы, а еще дальше – огни машин, словно тлеющие в ночи угли.
Греди оглянулся.
Улица была пустынна. Только рваные клочья тумана.
Что ты вбил себе в голову, старина? Не паникуй.
Он расправил плечи, выпрямился и перешел на противоположную сторону улицы. Еще пара кварталов – налево, затем направо – и он окажется у обветшавшего многоквартирного дома, в котором он и жил с тех пор, как его выставили из армии.
Он бы нашел это место даже с завязанными глазами, будь оно неладно.
Греди еще раз оглянулся – ему вдруг померещилось, что за ним кто-то следит.
Вот и конец квартала – он завернул за угол.
Черт, кто-то определенно болтался у него за спиной. Не то чтобы Греди слышал какие-то шаги – это была скорее иллюзия чьей-то близости. Наитие. Ощущение того, что он не один. Ему было знакомо это чувство – там, в джунглях, он чуть было не свихнулся, оттого что постоянно чувствовал, что они притаились за деревьями и наблюдают за ним, выжидая момент, чтобы нажать на спусковой крючок.
– Эй, там! – крикнул он в темноту, обрадовав шись звуку сооственного голоса, но тут же вздрогнул от испуга, услышав раскатистое эхо. Никого. Нет, кто-то там все-таки есть. «Чтоб тебя! – подумал он и повернулся, досадливо махнув рукой. – Мало мне неприятностей…»
Если это всего-навсего такой же пропойца, как и он, тогда плевать. Не страшила его и перспектива быть ограбленным – что с него можно взять?
И все же, пройдя квартал, Греди не выдержал. Он должен был убедиться, что все в порядке. Ничего. Ни души.
От внезапного порыва ветра, изморосью хлестнувшего по лицу, Греди прищурился. И тут внимание его привлекло какое-то движение – метрах в десяти от него, в начале того закоулка, мимо которого он только что проходил.
– Эй, черт бы тебя побрал!
Тишина. То, что ему не удосужились ответить, взбесило его окончательно.
С него было довольно и того, что армия испоганила ему жизнь, что он так и не смог выбраться из этого окаянного болота, что за спиной у него вечно торчат призраки – теперь-то он не позволит какому-нибудь молокососу морочить ему голову.
Греди вынул руки из карманов и двинулся назад. Он старался дышать размеренно и глубоко, сдерживая ярость, от которой его буквально распирало.
– Эй, ты, сукин сын!
Молчание. Ничто не шелохнулось. Дойдя до угла, Греди почувствовал себя в полной боевой готовности. Он остановился, расставил ноги и упер кулаки в бока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62