По двору поплыл тошнотворный запах паленой шерсти и горелого мяса.
Третий волк, миновав Ивара долгим прыжком, ворвался в круг Стражей и вцепился мощными челюстями в руку Гектора. Пето бесстрашно вцепился руками в жесткую шерсть на морде чудовища, и оборотень, выпустив Гектора, одним движением лязгнувших клыков откусил Пето кисть. В образовавшейся свалке Маттас оступился и упал, ударившись затылком о каменную стену часовни.
Воспользовавшись тем, что благодаря заклятью Ивара часовня некоторое время не нуждалась в его присмотре, Доминик загородил Маттаса своим телом. Зажав в руке амулет, он вытянул вторую руку прямо над головой волка.
– Прочь! – приказал он оборотню.
Волк зарычал и остановился, однако властный приказ Доминика не мог пересилить страх оборотня перед своим новым господином, который загораживал ворота крепости. В отчаянье опустив лобастую голову и поджав хвост, ликантроп продолжал надвигаться на монаха.
Доминик ждал молниеносного броска, но волк двигался неуверенно и медленно, и он воспользовался этим. Схватив свой посох с серебряным наконечником, он словно копьем поразил волка в грудь.
Четвертый, самый громадный зверь проник в крепость. Жажда крови, которой так долго не давали вырваться на свободу, была сильна в нем как никогда. Могущество нового господина только подхлестнуло его. Тем не менее волк не нападал до тех пор, пока Моргот не приказал ему броситься вперед. Ничего не соображая от ярости и сжигавшего его страстного желания, оборотень прыгнул на Ивара, стараясь перекусить горло.
Ивар был готов к этой атаке. Молния чуть было не сорвалась с его пальцев, но невесть откуда взявшийся Джонатан воскликнул:
– Нет! – подкрепив свои слова единственным жестом. Между Иваром и летящим в воздухе вервольфом образовалась невидимая преграда. Волк ударился о нее со всего размаха и неловко упал на землю, а Ивар попятился и остановился, только уперевшись спиной в стену часовни. Почувствовав опору, Ивар пристальнее вгляделся в волка. Когда магическая преграда Жона исчезла, Ивар опустился на колени рядом с телом зверя. – Андор! – позвал он.
Волк стал медленно меняться, его плоть потекла как вода, а жесткая серая шерсть клочьями отваливалась от тела и таяла.
– Андор! – позвал Ивар еще ласковее, и вот у него в руках уже появилось тело раненного мужчины.
Ивар подтащил Андора поближе к дверям часовни, где под защитой заклятья укрылись Стражи. Глаза его быстро обежали вокруг – он искал Джонатана. Юноша уже куда-то сбежал, и Ивар сосредоточил свое внимание на фигуре Моргота. Она расплывалась, вытягивалась и наконец растворилась в воздухе. Лишь только он исчез, туман, несколько отступивший во время битвы, снова придвинулся вплотную к стенам крепости, отрезав Стражей от внешнего мира.
Весь двор крепости был забрызган кровью. В воздухе сильно пахло горелым. Они выиграли эту битву, но выиграли дорогой ценой: Пето был едва жив, Маттас так и не пришел в сознание и еле-еле дышал, Гектор ослаб от потери крови. Только один из Стражей не получил никаких увечий, а ночь только-только началась. Ивар, не уверенный в том, в самом деле ли битва закончилась или они просто получили короткую передышку, бросился перевязывать раны Стражей, пока Доминик в одиночестве стоял перед часовней, повторяя молитвы, которые он так хорошо знал. Это продолжалось до самого рассвета. Бормотание Доминика да редкие стоны раненых были единственными звуками, которые нарушали тишину ночи.
На рассвете Ивар и Доминик внесли раненых в обеденный зал и устроили их поближе к огню. Пето и Маттас все еще были без сознания, а Гектор сильно страдал от боли. Доминика шатало от усталости, но он все же остался с Иваром и помог ему позаботиться о товарищах. Сделав все, что было в их силах, они выслушали рассказ Андора о том, как он попал под влияние Моргота.
Ивар никогда раньше не видел Андора столь подавленным и растерянным. Слезы текли по его лицу, а руки дрожали, пока он рассказывал о том, как Маэв ловко провела его в первую ночь и как в последующие ночи он вынужден был против своей воли вставать с постели, чтобы служить Морготу.
– Стоило только мне снять амулет, и Моргот завладел моей душой. После этого, даже когда я надевал амулет, он не давал мне силы противостоять ему. Мой голод стал неутолим.
– Почему же ты не сказал мне? – спросил Ивар.
– Мне следовало быть сильнее, я хотел сам справиться с его властью.
– Справиться с этим? – участливо спросил Ивар.
– В первую ночь, когда мы охотились в обличье волков, мы убивали только гоблинов. Мне казалось, что Маэв чувствует себя одинокой и что мои превращения помогают ей справиться с этим, что я служу только ей, ее тщеславию и больше ничему… – Андор помолчал и с горечью добавил: – Я узнал истину, только когда было слишком поздно.
Подняв глаза, Андор посмотрел на сидевших рядом с ним мужчин. Доминик прятал под безучастностью свое сожаление и горе, смертельно уставший Ивар смирился с мыслью, что борьбу с Морготом придется продолжить, хотя все они обречены.
– Я тоже участвовал в убийствах, – признался Андор, – но теперь я хотел бы остаться с вами. Я буду помогать вам до тех пор, пока вы будете в этом нуждаться.
– Пойдем со мной, – пригласил Доминик и повел Андора через освещенный первыми лучами солнца двор прямо к часовне. Ивар уже убрал заклятье, и в двери можно было спокойно войти. Доминик откинул засовы и вошел внутрь. Андор, вспоминая ужас прошедшей ночи, остановился у косяка, наблюдая за тем, как Доминик вытряхивает Полотно, сбрасывая с него на пол хрупкие скорлупы тех, кто пытался ночью освободиться из его страшного плена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100