После оргии, что мы устраиваем каждый раз, как покормим наше очаровательное чудовище. Чего проще?
– Джейми! – Рон с усилием глотнул. – Джейми, а я думал, что Оно питается страхом и страданием. Несчастная Эйлин умерла счастливой, правда ведь?
– Рон, – Джейми нахмурился, – тебе нравятся блинчики?
Рон кивнул.
– От хорошего бифштекса ты бы ведь тоже не от казался?
– Конечно.
– Здесь то же самое. Когда Оно было моложе, Ему хватало чего-нибудь полегче, например страха. Питательная смесь, типа Бебимикс. Теперь Оно выросло. Вчера Оно вкусило Материнской любви, да еще с хорошей порцией крови. На очереди, возможно, ревность, воодушев ление, сочувствие, религиозный экстаз, кто знает? Хотя, я думаю, страх и боль всегда будут основной Его пищей. Как хлеб и картошка. Не думаешь же ты, что наши вечеринки устраиваются только ради нас?
– Что-то такое приходило мне в голову.. Это вроде кнута и пряника, да?
– Конечно, но это ведь не только вознаграждение. Мы Его кормим бифштексами или еще чем-нибудь в этом роде, а на десерт Ему хочется сладенького, вкусненького. Страсть, любовь, называй это как хочешь. Оно не отблагодарит нас, пока не завершит трапезу. Может, для правильного обмена веществ, Оно должно получать раз ныеощущения. Нам-то вот нужны витамины?
Рон задумался.
– Значит, ты хочешь сказать, что Оно это делает для нас не потому, что разумно. Просто это одна из функций Его аппетита. Так вышло, что эта функция оказалась целесообразна, в смысле выживаемости, с эволюционной точки зрения.
– Похоже.
– Но как же тогда получилось так, что в результате отбора уцелело только лишь Оно одно? Если Оно такое жизнеспособное?
– С чего ты взял, что одно?
– Я никогда не слышал раньше ни о чем подобном.
– Нет, их много. Это все очень глубоко запрятано, но, если подумать, можно засечь Его следы.
– Где?
– В истории. В преданиях, к примеру. Дракула, Инкубы и суккубы, Синяя Борода, Джек-потрошитель. Все их зверства. Гитлер. Сталин. Ты подумай, сколько е есть убийц, которых так и не поймали, или тех, кто уходил от разоблачения непонятно долго.
– А мы, что, – на очереди?
– Может быть. – Джейми сосредоточенно глядел в свою тарелку. – Эфраим выжил. Возможно, мы уже опоздали. Его аппетит растет. Эфраим посмел найти ответ, но он с Ним боролся, пока Оно еще было маленьким. Оно не собирается возвращаться в свинцовую комнату и дохнуть от голода, лишь бы только угодить нам.
Остаток завтрака прошел в молчании.
Харвест обнаружила Баунти в библиотеке.
– Что ты читаешь?
– Каталог.
– Купить что-нибудь?
– Ага. В моем гардеробе нет ни одной вызывающей вещицы. – Она подтолкнула красочный журнал Харвест. – Выбери что-нибудь для себя.
Харвест взяла проспект.
– Я не смогу! Это неприлично. Это от Фредерика?
– Нет, это от Слатса. Как там говорила мне продавщица? "Рядом с этим голливудский Фредерик просто "синий чулок". Я его присмотрела давным-давно, еще по дороге сюда. Так, из пустого любопытства. Во всяком случае, тогда.
– Я не смогла бы надеть это. – Харвест залилась краской.
– Отчего же?
– Это.. Ну, это неприлично. Дешевка.
– Тебе не хочется осчастливить Джейми?
– Джейми меня любит.
– Счастливица! Наш хозяин ее любит. – Баунти скривила рот. – Потрясающе. Когда приходит пора ус траивать вечеринку, он ведь не выбирает, правда? Вот что я тебе скажу, вечеринки будут все лучше и лучше, пока Ему не надоест. А потом что? "С" и "М"?
Харвест не поняла.
– Садо-мазохизм. Плетки и цепи.
– Джейми не из этих, извращенцев.
– Пока – нет! А если Оно решит, что ему следует ЭТИМ заняться? Твой драгоценный возлюбленный ведь не уклоняется от обязанности Его кормить.
– Это он делает ради нас. Причина только одна.
– А если ему будет приказано избить меня, ради тебя?
– Но..
– Что – но?
– Да ладно, если ты любишь, это.. – Она подтолкнула проспект Баунти. – Не нужно.
– Нужно-хренужно. Послушай, моя милая, но уже не невинная сестричка! Если бы все было по-другому, ты бы и тогда выряжалась. Теперь давай представим ракой вариант: ладно, вы любите друг друга, так? Так. И в результате ты отдаешь себя, свое тело, так? Что папа говорит о еде? Половина дела в том, как подать! А как ты вела себя на Рождество? Ведь ты из тех, кто сходит с ума по бантикам и прочей ерунде. Не ты говорила, что, если подарок ценный, его нужно соответствующим образом завернуть? Ты ведь не станешь заворачивать дорогую вещь в газету, правда? Значит, если ты отдаешь себя, свое тело, не лучше ли его "завернуть", чтобы это выглядело прилично, или я не права? Как насчет бикини или моего халата, который ты носишь, демонстрируя свои ляжки?
– Это другое. Это нормальная одежда, которая просто...
– Просто идиотка! Чертова ты ханжа, Харвест! Назовешь это "случайностью", и ты – сама добродетель. А скажешь "для определенной цели", так ты шлюха. Ну, я-то лучше буду честной шлюхой, чем стану обманывать себя. Не желаю быть двуличной маленькой воровкой.
Харвест закрыла гадкий каталог, чтобы не видеть этого пошлого лифчика с четвертушками чашечек, который Баунти присмотрела для себя. Взгляд ее упал на картинку, где девушка демонстрировала джинсы. На девушке выше пояса не было ничего, за исключением болтающихся на сосках висюлек.
– Фу-у, я бы не смогла! Как можно выставлять себя на такое позорище?
Баунти ухмыльнулась:
– Дорогая моя сестричка, пора взрослеть! Кое-чему надо поучиться. Любовь, похоже, тебе в новинку. Да и Джейми тоже. Поза миссионера, классика, мужчина сверху, раз, раз и готово – блеск!
Харвест залилась краской и отвернулась. Баунти стиснула ее запястье.
– Слушайте, Мисс Чистая Любовь, слушайте внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57