Однако накаченный бурбоном Слотер все-таки сообразил, что оставив фонарь в доме, на сей раз допустил непростительную оплошность, потому что, принимая во внимание происходящее в городе, тревога лошадей могла означать вещи довольно неприятные. И опасные.
Несмотря на то, что все вокруг было залито лунным светом, Натан быстро вошел в распахнутые двери амбара, чтобы зажечь все огни. Прожекторов было два ряда: один шел по передней стенке амбара, второй — по задней, освещая пересохший пруд, поле возле амбара и дом. Глаза на несколько секунд защипало, пока они привыкали к свету. Слотер смотрел на то, как кони со ржанием галопируют направо, а затем резко сворачивают влево. Они шли кругом, словно с каждой стороны их поджидала опасность, и хотя лошади были еще довольно далеко от ограды, за которой стоял Натан, он разглядел сверкающие безумием глаза и раздувающиеся ноздри.
— Что за чертовщина?
Слова прозвучали раньше, чем он понял, что сам их произнес, и они вместе со звуками лошадиного безумия испугали и озадачили Слотера. Он ни разу не видел такой паники у животных, которых знал, как свои пять пальцев. Когда появлялось что-то, беспокоящее лошадей, они просто отходили от этого места подальше, отыскивая на поле более спокойный участок. Но теперь оба животных храпели, хрипели, ржали, дергались из стороны в сторону и носились галопом. Натан хотел было перелезть через ограду и успокоить их, но тут вспомнил о том, что они могут быть инфицированы. Вполне возможно. Эта внезапная перемена настроения — симптом или может оказаться симптомом. Значит, идти к ним ни в коем случае нельзя.
Но что тогда он мог сделать? Можно предположить, что в темноте их что-то напугало, по крайней мере, он очень надеялся на это. Он любил своих лошадей и не хотел их убивать. Тогда… Тогда надо идти вперед. Натан подумал, что нерешительность является свидетельством его трусости, и тогда он с неохотой вытащил пистолет и заставил себя отправиться вдоль ограды с тем, чтобы добраться до высохшего пруда.
Прожектора заливали светом все пространство на расстоянии пятидесяти ярдов за амбаром. Слотер видел красную глину, кустарник и растущие по склону рядком деревья. Один раз оглянулся в страхе, что кто-нибудь может выползти из-за амбара, и затем медленно двинулся к ближайшему краю оврага.
На дне никого не оказалось — лишь красная глина, булыжники, и ветви, которые он сам накидал, чтобы остановить эрозию. И все равно, он чувствовал, что нечто там есть. В поле все также неистово носились, фыркая, лошади, и Слотер не знал, как ему поступить. Будь это обыкновенное нормальное лето, он без особых опасений, пересек бы овраг и вылез с другой стороны, чтобы проверить кусты на противоположном берегу. В конце концов, что могло причинить ему вред? Но события, происходящие в городе, заставили Натана основательно подумать. С определенной точки зрения он больше не мог доверять ни единой живой душе. Ему была невыносима паника лошадей, их непонятная агония. Но надо было как-то прекратить их безумие, поэтому он стал спускаться в овраг, но тут услышал потрескивание ветвей. Слева от него, в кустах, там где лучи прожекторов терялись в темноте. Натан отступил обратно к краю, и двинулся по верху, вглядываясь во тьму. Взведя курок револьвера, он все не мог понять, откуда шел звук: из ближних кустов или из более отдаленных? Затем зашуршали ветви чуть дальше влево, и Слотер немного расслабился, поняв, что нечто удаляется. Тут же кусты затрещали совсем рядом и дальше влево, и Натан сообразил, что тварей там явно несколько. Тело болезненно напряглось, и он с трудом боролся с искушением поддаться панике и рвануться отсюда прочь, как лошади. “Держи себя в руках. Обыкновенные койоты. Ага, ага, обыкновенные… Только почему ты никак не можешь нормально продышаться?” Услышав очередное потрескивание ветвей и не в силах более притворяться перед самим собой, будто ничего не происходит и никто не приближается, он отреагировал совершенно инстинктивно. Выстрелив в воздух, Слотер увидел худощавую фигуру на четырех лапах, покрытую мехом, продирающуюся прочь он него сквозь кустарник. Затем в поле его зрения появились еще две твари, и когда одна из них начала приближаться, он заорал во всю мощь легких. А может и не заорал, а ему просто показалось, так он до конца и не узнал. Услышав какой-то шум на дне пруда справа от себя и еще движение возле дальнего от него края амбара, Натан ринулся к дому, держась как можно ближе к ограде. Лошади мчались галопом внутри параллельно ему и под конец свернули и побежали к центру поля. Слотер летел, не останавливаясь, не оборачиваясь, хотя и слышал движение за спиной, задыхаясь, хватая ртом воздух, и вот он, наконец-то, дом. Натан влетел и грохнул дверью, запирая ее на засов. Кинувшись через гостиную в кухню, он запер и черный ход. Позакрывал все окна. Опустил задвижки и шторы и, с трудом глотая воздух, рванул трубку телефона.
— Алло? Пффу…
— Реттиг, это Слотер. Бери Хэммеля и приезжай сюда.
— Шеф? Это вы? Я пффу…
— Реттиг, поменьше вопросов, побольше действия. Жду.
— В участке? А который час?
— У себя дома. Быстрее, мне нужна ваша помощь.
Слотер еще раз повторил приказ и грохнул трубкой, слыша, как невыносимо жалобно ржут кони. Подойдя к окну, выходящему на поле, он хотел было поднять жалюзи, чтобы взглянуть, почему животные так странно плачут. Но тут зазвонил телефон, и Натан в ужасе замер, держа одну руку на планке жалюзи и глядя на трезвонящий аппарат. Чертов Реттиг! Что там у него стряслось. Но когда он пересек комнату и схватил трубку, то не услышал ничего:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78