к бытовой, так сказать, непритязате­льной ситуации; эту задачку, извините меня, любая баба на рынке мигом решит; это к науке никакого отношения не имеет.
И о с и ф Ф р а н ц е в и ч (лукаво) . Не скажите, Андрей Викторович, имеет, еще как имеет! вот вы, к примеру, кто будете по своему научному званию и недавнему еще положению? до отставки вашей и до сокращения штатов?
А н д р е й В и к т о р о в и ч (гордо, выпятив грудь) . И до сокращения штатов, и сейчас я являюсь профессором физики и доктором соответствующей дисциплины; я, доро­гой Иосиф Францевич, две диссертации в свое время по физике защитил! Я, милый мой человек, являюсь автором трехсот шестидесяти семи публикаций, двенадцати моног­рафий, шести учебников и тридцати четырех зарегистри­рованных открытий; о чем, смею уверить вас, имеются специальные, удостоверенные печатью дипломы.
Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а. Да, да, все правильно, он по этой самой науке собаку съел, и не одну, а десяток; вы ему, Иосиф Францевич, можете любой вопрос зада-вать; он вам на любой вопрос как дважды два тут же ответит.
И о с и ф Ф р а н ц е в и ч (все так же лукаво). А если вы диссертации по физике защитили, то ответьте мне на такой пустяковый вопрос: может ли обыкновенная килька превратиться в керченскую селедку, и в чем вообще при­чина такого и других превращений в природе и в мире?
А н д р е й В и к т о р о в и ч (снисходительно, усажива­ясь за стол, расставляя в стороны локти). Вопрос для детского сада. Причина всех превращений в природе, а также изменчивости вообще, в том числе упомянутых вами селедки и кильки, заключена в законе борьбы за сущест­вование; закон этот открыт Дарвином, и, в частности, из него вытекает, что килька в селедку просто так пре­вратиться не может; требуются специальные условия, из­менение климата, быть может даже природные катаклиз­мы, вроде резкого похолодания и наступления ледников, а также длительный период времени; вопрос, извините, очень простой, его неудобно задавать даже школьникам, я уже не говорю про современных студентов, которые, если пожелают, съедят и проглотят вас с вашими вопро­сами целиком, даже не поморщась при этом; задавайте, пожалуйста, что-нибудь посложней.
И о с и ф Ф р а н ц е в и ч (ехидно улыбаясь, торжественно и тихо) . А вот и не так, уважаемый Андрей Викторович; а вот и не так, любезный вы мой профессор с дипломом! вовсе и не нужны эпохи и тысячи лет для превращения кильки в керченскую селедку; ибо жена моя, Антонида Ильинична, производит эту операцию практически ежед­невно, с небольшим перерывом на сон и подсчет очередного навара, – на посрамление всех ваших высоких дип­ломов; что же касается причин изменчивости в природе, то вовсе и не закон великого Дарвина, не борьба за су­ществование изменяют все на планете; не она, эта борь­ба, воздвигает высокие горы, ибо горы ни с кем в мире не борются, не она движет материки, ибо нет у материков соперников под Луною; не она взрыхляет твердую, как кремень, промороженную холодом, или, наоборот, прожжен­ную солнцем землю, – чтобы потом, упав на свежую, взры­хленную почву, выросли на ней новые, доселе неизвест­ные виды; выросли дыни и огурцы, груши и сливы, перси­ки м виноград, киви и манго, яблоки и картофель; выро­сли дубы и секвойи, карликовые ели в суровой тундре и гигантские, необъятные африканские баобабы. (Воодушевляется.) Она, эта чудесная, поистине божественная сила всемирного роста камней – роста оттуда, из глуби­ны, из таинственной тишины и прохлады земли, – и есть истинная причина изменчивости в природе; изменчивости всего, что происходит вокруг; именно она превращает кильку в керченскую селедку, хотя супруга моя Антонида Ильинична, а также соседка ее Полина Матвеевна (кивок в сторону К о з а д о е в а) и думают, что они могут это делать самостоятельно. Именно она, конкретная, зримая и весомая, против которой невозможно никому усто­ять – ибо невозможно противиться тяжести камня, лежа­щего на вашей ладони, – и есть истинная причина измен­чивости в природе, дорогой мой профессор в отставке; она, а не эфемерная, и неощутимая на ладони борьба за существование вашего Дарвина!
А н д р е й В и к т о р о в и ч (решительно вставая из-за стола, брезгливо выпячивая губу). Нет, это что-то не­вообразимое и доморощенное! это плевок в лицо целой науки! говорить о первопричинах вещей на таком прими­тивном уровне, я, извините великодушно, не в состоянии! у меня, в конце-концов, три сотни с лишком печатных работ; я, в конце-концов, профессор, а не какой-нибудь шарлатан, имеющий два класса образования!
Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а (не зная, что же сказать, скороговоркой) . У нас и дипломы за изобретения на сте­нке висят! мы сорок лет, верой и правдой, науке служим; а ежели когда через таможни лук провозили…
Явление пятое
Калитка со скрипом распахивается настежь, и во двор вбегает Н и н е л ь Ф р а н ц е в н а Б р и т о у с о в а, необычайно рассерженная и агрессивная. За собой она катит тележку, нагруженную товаром для тор­говли на рынке; кое-где из этой поклажи выглядывают рыбьи головы и хвосты.
Н и н е л ь Ф р а н ц е в н а (угрожающе направляясь к И о с и– ф у Ф р а н ц е в и ч у). Aга, вот он где, явился – не запылился! возвратился наконец со своей со­бачьей прогулки! накрутил собакам хвосты, находился по своим узким тропинкам, насозерцался красот природы и моря, нафилософствовался и наверняка разгадал еще какую-нибудь мировую загадку! (Бросает тележку, под­бегает к столу, хватает в руку пригоршни разноцветных камней и пытается запустить ими в И о с и ф а Ф р а н ц е в и ч а.) Ага, вот они, вот они, продукты твоих бесплодных мечтаний!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19