Вот таким дураком и надо быть. Я -- дилетант. В лучшем, но, увы, утерянном значении этого слова. Ведь что такое дилетант в исконном смысле? Противоположность специалисту. Специалист знает все в своей области, и чуть-чуть в остальных. Дилетант же, не имея специальных познании ни в одной области, имеет представление обо всех(
Баржина это не убеждало. Но почему-то ему было всегда интересно с Озолом.
Озол загорелся идеей. И подстрекаемый хомофеноменологами, написал рассказ. Рассказ о человеке, в котором сошлись все известные ныне уникальные способности; человеке, считающем, как Шакунтала Дэви и Уильям Клайн; читающем по 80 000 слов в минуту, как Мария-Тереза Кальдерон; не нуждающемся во сне, как Иштван Кайош; помнящем все, как Вано Лоидзе; человеке, чьи способности неисчислимы и неисчерпаемы, для которого телепатия, телекинез, левитация, пирокинез -- обыденность, а не утопия.
Рассказ долго не могли опубликовать. Все же он, наконец, увидел свет. И если для читателей это был просто еще один фантастический опус, то для всей баржинской лаборатории он стал программой. Это была их мечта, их план, овеществленный фантазией и талантом Озола. И номер журнала лежал у каждого из них -- у кого на столе, у кого дома(
V
Следующим заявился, как и следовало ожидать, Лешка, баржинский школьный приятель, руководитель теоретической группы лаборатории и вообще( Что скрывалось за этим "вообще", Баржин и сам не знал. Но без Позднякова лаборатория была бы совсем не той(
Лешка молча поставил на стол бутылку коньяку, ткнул в вазу букет гвоздик, потом подошел к Баржину, встряхнул за плечи:
-- Ну, шеф, торжественные дары будут в следующий раз. Пока же нам не сорок а лишь тридцать девять, с чем и имею честь поздравить! И знаешь, давай сегодня ни о чем не думать! Будем пить, танцевать и рассказывать анекдоты. Договорились?
-- Ага, -- сказал Баржин, прекрасно зная, что ни он, ни Лешка при всем желании не смогут "ни о чем не думать". -- Договорились. И давай-ка, брат, помоги мне накрыть на стол, не то Озол ругаться будет.
-- Буду, -- подтвердил Озол из кухни, откуда доносились уже совершенно неправдоподобные ароматы. -- Еще как буду! Так что, если хочешь спасти шефа, Лешенька, -- принимай командование на себя. Он у нас сегодня в расстроенных чувствах, чую. Он у нас сегодня недееспособный(
-- Язва ты, -- фыркнул Лешка. -- Фан-та-сти-чес-кая.
-- Кофе не дам, -- парировал Озол. -- А что твой коньяк без кофе?
-- Мы уже идем! -- взмолился Поздняков. -- И в самом деде, пойдем, а то он такой, он все может(
Что бы Лешка ни делал, все получалось у него изумительно изящно. И сейчас, глядя, как он сервирует стол, Баржин снова, в который уже раз, не мог удержаться от легкой, "белой" зависти.
Будучи внуком, -- точнее, внучатым племянником, -- одного из композиторов "могучей кучки", Лешка обладал абсолютным слухом и неплохим баритоном, -- на радость всей семье, прочившей ему великое будущее. Но он пошел в медицинский, а окончив -- уехал в Калининград, где стал судовым врачом на БМРТ. Был он врачом, как говорили в старину, "Божьей милостью", -блестящим хирургом и вообще универсалом. А если учесть, что к тому же он был отнюдь не из хмурых фанатиков а ля Баталов в роли Устименки, а человеком обаятельным, умеющим вызывать "улыбки дам огнем нежданных эпиграмм", знающим анекдоты ты чуть ли не "от Ромула до наших дней", -- если учесть все это, то неудивительно, что всегда в везде он становился душой общества.
Когда-то они с Баржиным учились в одном классе. И встретились снова десять лет спустя, когда Лешка приехал в Ленинград поступать в ЛИТМО -Ленинградский институт точной механики и оптики -- на факультет медицинской кибернетики.
-- Понимаешь, Боря, -- сказал он тогда Баржину, -- как хирург я не могу сделать шага вперед без медкибернетики. Тяжко без нее. Специалистов пока мало, у меня же есть некоторые преимущества: я ведь практик.
Баржин сразу же решил, что Лешка будет в лаборатории. Будет, чего бы это Баржину не стоило. А своего он умел добиваться. Во всяком случае, большая часть теоретических разработок лонг-стресса -- бесспорная заслуга Позднякова. Он 6ыл генератором сумасшедших идей, причем сумасшедших именно в необходимой степени, в отличие от бредовых по большей части идей Озола.
VI
Они уже почти покончили с сервировкой, когда пришел Гиго Чехашвили, а через две минуты вслед за ним -- Зойка. Когда же раздался еще один звонок, Баржин чертыхнулся и сказал, глядя прямо в невинные глаза Перегуда:
-- Шли бы уж все сразу, что ли! Все равно ведь ненатурально получается, несмотря на всю вашу чуткость(
Перегуд ухмыльнулся и, обернувшись, крикнул в лестничный пролет:
-- А ну, давай сюда, ребята! Шеф приглашает!
Баржин не выдержал и расхохотался -- до слез, чуть ли не до истерики, -- впервые за этот вечер.
А через полчаса квартиру было не узнать. Лешка с Озолом сделали из стола что-то фантастическое, от чего даже у Баржина началось слюноотделение: Зойка с Зиминым -- и когда они только успели? -- умудрились натянуть через всю комнату нитки и подвесили на них всякую ерунду: серпантин, какие-то бумажки с лозунгами и картинками; над письменным столом был приколот лист ватмана, на котором Перегуд под Бидструпа изобразил в рисунках жизнь и творчество Б.В.Баржина от рождения до сегодняшнего вечера; на столе кучей Были свалены подарки: номер "Камчатки" с рассказом Озола, пепельница ручной чеканки -- подарок Гиго, запонки -- одна от Зойки, другая от Перегуда(Что-то еще, чего Баржин так и не успел рассмотреть(
-- По местам! -- рявкнул вдруг командирским басом Озол. -- Равнение на именинника!
1 2 3 4 5 6 7 8