Опорные шесты, сделанные из окоренных стволов деревьев, стояли через каждые три шага и были достаточно длинны, чтобы в вигваме мог стоять высокий мужчина. Посередине стоял главный шест, потолще; наверху все они были основательно закопчены. Терпкая Вишня принялась подвертывать края покрывавших вигвам шкур, чтобы ветер мог дуть насквозь.Там и сям валялись сумы; одна из старых собак Терпкой Вишни внимательно смотрела на гостей, не поднимаясь с земли. Это было рослое животное, тащившее на себе большую часть хозяйства Терпкой Вишни, когда Племя переносило селение на новое место. Сейчас даже собаки казались изношенными и потрепанными; ребра торчали у них на тощих боках. Лай и рычание, что обычно непрерывно слышатся в селениях, раздавались гораздо реже, чем раньше, и были тише. Да и как могло быть иначе, когда уже стольким щенкам разбили череп, чтобы бросить их в жидкую похлебку? Племя стало раздражительным от голода, и, когда собаки попусту заводили драку, хозяева быстро приходили в ярость.Терпкая Вишня удовлетворенно потерла руки: хорошо горел огонь в очаге! Она еще поворошила его, раздула несколько угасавших углей, подсыпала сухой коры шалфея, а когда пламя с ревом рванулось кверху, положила в середину камней, чтобы вбирали в себя жар. Затем из одной из сум она достала изукрашенные резьбой плошки.В другое время гостья непременно восхитилась бы красотой этой посуды. Глубокие коричневые оттенки дерева играли и блестели благодаря тщательной полировке мелким речным песком. Искусно вырезанные изображения бизонов, лосей, оленей и антилоп окружали фигурки охотников, метавших дротики.— Ну-ка, признавайся: всю ночь просидела, глядя на эти палки?Закрыв глаза, Ветка Шалфея подавленно кивнула в ответ. Она презирала себя за эту слабость! Всю долгую ночь, пока луна неспешно совершала свой путь по небу, она не отрывала глаз от шестов, следя за их тенями, медленно перемещавшимися по земле. Холод все нарастал в ее душе, так что под конец высосал даже тепло ее тела, и она сидела, совершенно окоченев, и вслушивалась в биение своего сердца. Время тянулось все медленнее и медленнее, пока, как казалось ей, не замерло совсем. Мир вокруг стал чужим и странным.Даже тихое дыхание сына, спавшего рядом, не могло прогнать холод из ее души.— Эй, послушай, что я говорю. Ты сама убиваешь себя. Понимаешь? — Старуха склонилась над ней, заглядывая в глаза.На какое-то мгновение младшая из двух женщин поддалась охватившему ее теплу, поверила в его силу… Старшая заметила живой блеск в ее взоре и радостно улыбнулась:— Тебе сейчас необходимо взять себя в руки и подумать хорошенько. Тяжкий Бобр только того и добивается, чтобы ты неотрывно пялилась на эти палки. Он хочет, чтобы ты ощутила их у себя в душе. Если ты поддашься, если позволишь себе пойти навстречу его воле, ты сама заставишь себя умереть.— Но ведь он — Зрящий Видения Духа.— Я в это просто не верю. И не верю, что ты веришь в это. После того, как ты всю ночь давала твоему воображению себя мучить, ты, ясное дело, потеряла твердость. Именно на эту твою слабость он и рассчитывает, ею пользуется… Посмотри на меня, девочка. Он уже запустил свои когти в твою душу. Неужели ты позволишь ему прикончить тебя?Она уронила голову на ладони и почувствовала, что сын еще крепче вцепился в ее юбку:— Не знаю.— А ведь перед этим ты решилась есть мясо! Ты знала, что он Проклянет тебя, а все равно решилась! Почему?Ветка Шалфея заскрежетала зубами:— У меня не было выбора. Так нужно было поступить. Не знаю. Я чувствовала свою силу. Я думала, что смогу бороться с ним, что все кончится хорошо.— А потом?— А потом я пришла к своему вигваму с сушеным мясом. Я взглянула в ту сторону и увидела шесты. Его угроза осуществилась. Он убьет меня. Он всегда меня ненавидел. Я ощутила Силу этой ненависти. Это сильное чувство — ненависть… и оно направлено против меня.— Но он все равно не может тебя убить — если только ты не поддашься.— Но ведь я…— Ты сейчас такая же сильная, как и тогда, когда решилась есть мясо. Тогда ты была права — почему же теперь ты отрекаешься от своей правды? Почему ты не можешь пойти и заглянуть ему в лицо?Несчастная с трудом сглотнула пересохшим горлом:— Я не знаю, как это для меня обернется… Я… совершенно растерялась. Я ничего уже не понимаю.Старуха глубоко вздохнула и выпрямилась:— Понятно. В этом-то все и дело! Ты не понимаешь!— Что, если он прав?Терпкая Вишня потерла ладонью морщинистый лоб:— В этом-то все и дело. Ведь ничто, кроме его собственных слов, не доказывает, что он на самом деле Зрит Видения! Клянусь кровью и слезами, женщина, ты просто обязана поверить, что он всего лишь обманщик! Это единственная твоя надежда на спасение… и единственная надежда Племени! Что будет, если ты умрешь? А? Подумай-ка об этом! Если ты убьешь себя непрерывными мыслями об этих мерзких шестах, что тогда будет? Ты что, думаешь, он станет лучше и добрее? Или, может, он обратит свою Силу против следующей жертвы?Глаза Ветки Шалфея расширились от ужаса.— То-то же! Кто окажется его следующей жертвой?— Я не хотела, чтобы так было. Я всего лишь старалась накормить моего ребенка.Терпкая Вишня закивала головой:— Я понимаю. Но ведь именно ты заварила эту кашу. Может, на тебя пал выбор Духа?Ветка Шалфея морщилась, стараясь сдержать внезапно нахлынувшие слезы:— Почему все так страшно?..Старая женщина вздохнула и обреченно хлопнула себя по бокам:— Из-за засухи. Из-за того, что Племя распадается на небольшие кланы — просто чтобы выжить. Не знаю. Жить стало труднее еще при моем отце. Тогда Белый Журавль повел нас на юг и привел в эти края.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172