Имени ее он не спросил, из чего Иом сделала вывод, что ему не в новинку обделывать с лордами темные делишки.
Абель сплюнул на мостовую.
— Не простая охотничья собачка, конечно, но найти можно. Я вам доложу, более злобных псов на свете не бывает. Помню одну кошмарную суку — коварная была, что мешок с ласками…
— Можно ли купить их немного? — спросила Иом. — Сегодня же ночью? Это не для меня. Для короля. Собак тридцать хотя бы, если не удастся достать больше.
Абель сказал:
— К рассвету будут. Иом закусила губу.
— И еще одно… Те, кто купят собак, должны взять дары чутья и передать их королевскому вектору. Я хорошо заплачу за это.
Абель Скарби громко сглотнул слюну, словно понял вдруг, с кем разговаривает. Он опустился на одно колено. И рыкнул на паренька, который держал поводья Иом:
— Кадор, убери лапы от королевской лошади. Кадор попятился и вскинул руки, словно защищаясь от удара.
— Простите нас, ваше величество, — сказал Абель. — Мы люди жесткие, привыкли беречь спину. Но в этом переулке мы чтим закон. И не хотели вас обидеть.
— Никто и не обижен, — сказала Иом. — Любой друг Габорна — мой друг.
Скарби поднял на нее встревоженный взгляд.
— Это правда, ваше величество? Что Габорн — Король Земли?
— Да.
— И… нас ожидают темные времена?
Иом кивнула.
Абель вернул ей кошелек со словами:
— Ваше величество, мне не нужны деньги.
Он положил дубинку перед собой на землю, как рыцарь кладет меч, предлагая его королю. В светлых глазах его появилось смешанное выражение надежды и боязни отказа, и Скарби сказал:
— Миледи, я человек простой. Шелковых штанов по праздникам не ношу и в хибару свою вас пригласить не рискну, поскольку воняет там, что в берлоге, да и стула чистого не найти, чтобы вас усадить. Но сердце у меня такое же гордое и верное, как у любого лорда, который перед вами на коленках стоит. И пусть я не рыцарь, но я тоже человек и жить мне охота, как всякому другому. Я еще кормлю семнадцать детей — сынов и дочек. Попросите же за меня короля — того, кто зовет меня своим другом, — пусть изберет меня и моих детей.
Юные головорезы, окружавшие Иом, уставились на нее с ожиданием, как собаки, выпрашивающие у стола подачку. С крыльца робко сошли младшие дети, чумазые, в лохмотьях вместо одежды, прижались к отцу. Он обнял малышей. Иом заколебалась.
Габорн утратил силу избирать, но сказать об этом Скарби она не могла. Он казался сейчас таким несчастным и отчаявшимся человеком!
Семнадцать детей. Она подумала о том единственном, кого носила в чреве. Каково ей было бы потерять его?
— Габорн сейчас далеко, — сказала она, — сражается с опустошителями. Но я думаю, что он вас изберет… как только сможет.
— А когда он приедет? — спросил Абель. — Вы его попросите?
Габорн еще может получить свои силы обратно — уверяла себя Иом. Но надежды на это у нее на самом деле не было.
— Попрошу, — пообещала она.
Губы Абеля дрогнули, в глазах заблестели слезы. Он зашмыгал носом. Дети его все таращились на Иом, и только одна малышка побежала обратно в дом с криком:
— Мама! Мама!
Абель сказал сдавленным голосом:
— Вот спасибо, миледи. Я уж постараюсь вас не подвести.
Иом бросила кошелек обратно.
— Пожалуйста, возьмите деньги. Не ради вас, но ради жены и малышей.
Абель низко поклонился ей.
— Сожалею о вашем отце. Он был великий король, как я слыхал.
— Благодарю, — сказала она.
Иом развернула коня к выезду из переулка и успела услышать еще, как Скарби крикнул у нее за спиной:
— Слыхали, мальчики? Давай, гляди веселей!
Она пришпорила коня, и Гримсону не сразу удалось ее догнать. Только через полмили, когда они покинули уже убогие трущобы Вороньей бухты.
Там Иом остановилась, спрыгнула с седла и встала на набережной, глядя в воду.
Руки у нее тряслись.
— С вами все в порядке? — спросил Гримсон.
— Видят Силы, никогда еще я не чувствовала себя такой бесстыжей лгуньей, — сказала Иом, вся дрожа. — Но я не могла ему отказать. Не могла сказать, что его дети могут умереть… они ведь стояли там и слушали. Что мне оставалось делать? Я даже не представляла, как это тяжело…
Она вдруг поняла в этот миг, как переживает подобные ситуации Габорн. Для него это должно было быть тяжелее в тысячу раз…
Ее стошнило тут же, под стеной рыбного хранилища. Гримсон молчал. Да и как он мог ее утешить? Иом оплакивала судьбу своих подданных.
ГЛАВА 43
РАЗГРОМ

Боевой молот — любимое оружие мистаррийских конников. Рукоять такого молота бывает обычно от четырех до шести футов длиной и выковывается из самой лучшей стали. Боек узкий, оба конца его заострены, и длины их хватает, чтобы пробить череп опустошителя — или воинские доспехи.
«Руководство по оружию» мастера очага Бандера

Аверан и Биннесман сидели под звездным небом на склоне холма. Солнце давно зашло, над горизонтом медленно вставал рогатый полумесяц. Вдали вокруг Манганской скалы пылали кольцом сторожевые костры.
С гор пощипать травки спустились на равнину олени. Они ступали на своих узких копытцах мимо Аверан, замечая ее не больше, чем луговой одуванчик.
Биннесман воткнул в землю свой посох, объяснив девочке, что таким образом Охранители Земли дают посохам возможность напитаться земной силой.
Потом надолго замолчал. Словно забыл, как мало у них времени, и не стал больше показывать Аверан никаких растений, рассказывая об их целебных свойствах. А просто сидел, отдыхая, смотрел вдаль, как будто надеялся разглядеть где-то там край света. Так прошло больше часу.
«Может, он просто боится спугнуть оленей», — подумала Аверан.
— Вы колдуете сейчас? — робко спросила она наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144