Брансен попытался выкрикнуть имя Кадайль, но с разбитых губ срывались только малопонятные звуки. Девушка после падения вскочила на ноги и рванулась вперед, вернее попыталась, поскольку Хеген и Руль-фио крепко схватили ее за руки.
– Оставьте его в покое! – продолжала кричать Кадайль. – Он вас ничем не обидел! Ведь это…
Голос резко оборвался, и Брансен увидел, что внимание Кадайль привлекло нечто важное. Взгляды удерживающих ее парней тоже обратились в противоположную сторону, да и Таркус настороженно повернул голову. Даже окружавшая их толпа мгновенно притихла. С большим трудом Брансен смог повернуться, и тогда понял, в чем дело: рядом с ними остановился Берниввигар.
Фигура самхаиста возвышалась над Таркусом и его приятелями, и по сравнению с ним они казались совсем мелкими и незначительными. Взгляд жреца остановился на лице Брансена, но в нем не было и намека на сострадание. Берниввигар брезгливо поджал старческие губы и злорадно хихикнул. Боковым зрением Брансен заметил, что лица хулиганов словно окаменели, но Кадайль быстро стряхнула с себя оцепенение. Она вывернулась из рук парней, резко размахнулась и со всех сил ударила Таркуса по лицу. Тогда очнулись и трое хулиганов. Рульфио подскочил, чтобы схватить девушку, а Таркус действовал еще более жестоко – он шагнул вперед и ударил ее кулаком в грудь. От резкого толчка Кадайль могла снова упасть, но двое других уже крепко держали ее за плечи.
– Ты дорого за это заплатишь, – громко произнес Таркус.
Ярость придала Брансену сил. Он выкрикнул «Нет!» и взмахнул обеими руками, безуспешно пытаясь ударить обидчика. Вокруг снова раздался смех, даже голос Берниввигара присоединился к хохоту собравшихся крестьян, но это не остановило Брансена. Его удары не достигали цели, поскольку Таркус удерживал его на расстоянии вытянутой руки. Лицо Брансена внезапно обожгла сильная боль, и ручеек крови сбежал из разбитого носа – Таркус яростно ударил его свободной рукой и при этом зарычал, как взбесившийся пес, заглушив даже хохот зрителей. Последний удар оглушил Брансена, и, уже теряя сознание, он услышал отдаленный гром, словно начиналась гроза.
Люди вокруг оцепенели, некоторые испуганно вскрикнули, а Таркус замер с поднятой для удара рукой.
– Отпустите его! – приказал магистр Бателейс и вытянул вперед руку, в которой потрескивали от магической энергии кристаллы графита.
В следующее мгновение, когда Таркус не подчинился, Бателейс опустил руку, и огненная стрела, подобная молнии, вонзилась в землю у самых ног парня.
– Я приказал тебе отпустить его, и предупреждающих ударов больше не будет, – предостерег хулигана магистр.
За его спиной сгрудились еще несколько монахов, включая и брата Реанду, и почти у всех в руках были священные камни. Таркус Брин дерзко взглянул на братьев святого Абеля, но все же разжал пальцы и оттолкнул от себя калеку.
– Неужели вы защищаете этого урода? – громко, чтобы все могли услышать, воскликнул Таркус с презрительной усмешкой.
– Мы заботимся о благополучии самых несчастных среди нас, а не только о самых сильных, – ответил магистр Бателейс.
Со стороны, где стоял Берниввигар, раздался громкий смех, вслед за жрецом рассмеялись и некоторые зрители.
Брансен видел, как недоволен магистр Бателейс. На мгновение их глаза встретились, и во взгляде монаха не было ни капли сострадания. К ужасу Брансена, во взгляде своего заступника он прочел не меньшую злобу, чем в глазах Таркуса. Но он не придал этому большого значения, поскольку сосредоточенно старался выкарабкаться из грязи, а тут еще до него донеслись слова Таркуса, обращенные к Кадайль: «Не думай, что на этом все закончится, шлюха. Я знаю, где ты живешь!»
Кадайль плюнула ему под ноги и бросилась на помощь Брансену, чтобы поднять его на ноги. Несмотря на громкое улюлюканье толпы и явное презрение на лице Берниввигара, девушка бережно отряхивала калеку и вытирала его лицо.
– Отойди от него, – последовала неожиданная команда, и Брансен вместе с Кадайль увидели, что к ним приближается магистр Бателейс. – Фу, девочка, – поморщился монах. – Тебе здесь не место.
– Н-н-но… – заикнулся Брансен.
– Закрой рот, – отрезал магистр, схватил Брансена за плечо и оторвал от Кадайль, пихнув в сторону брата Реанду.
– Успокойся, Брансен, – произнес тот. – Все уже закончилось.
Юноша сумел повернуть лицо к Кадайль, и девушка ему улыбнулась, а потом жестом показала, чтобы он следовал за монахами.
Брансен все еще что-то пытался сказать и махнул рукой в сторону Таркуса; его тревожили угрозы парня, но с губ летели брызги слюны и нечленораздельные звуки.
– Ох, замолчи, пожалуйста, – бросил Бателейс, проходя мимо, а потом добавил, обратившись к Реанду: – Не выпускай его за ворота монастыря, пока мое терпение не истощилось. Иначе, боюсь, я отдам его на потеху толпе.
Брат Реанду покровительственно похлопал юношу по плечу и повел к собору.
По всей видимости, магистр Бателейс был сильно недоволен. Его раздраженный голос долетал до Брансена задолго до того, как мальчик подошел к дверям комнаты, куда его вызвал брат Реанду.
– Ну вот, мы дошли до того, что используем священные камни, чтобы угрожать людям и спасать от толпы этого… этого урода.
– Магистр, мы принадлежим к братству святого Абеля, а главной его чертой было чувство сострадания, – ответил брат Реанду. – Когда мы принимали мальчика под свое покровительство, мы уже обсуждали этот вопрос.
– Мы взяли его к себе ради чудесного меча, способного укрепить наши позиции в глазах лорда Прайди, – поправил его магистр. – Не стоит об этом забывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121