И лишь Hадежда, еще живая и всерьез рассчитывавшая умереть последней, забившаяся в самый недоступный из закоулков мозга, толкнула безумного Лешу к машинке, и тот понадеялся, что еще можно обратить оружие Чудовища против него самого и потребовать от машинки, чтобы та заставила Его вернуть все и исчезнуть в той Вселенной, которая его родила; но лишь только Васильев рухнул на табурет и занес указательный палец над клавиатурой, как порыв Ветра выдул Hадежду прочь; руки Чудовища разжались, мозг упал на свое место, опустошенный, и указательный палец Васильева по странной траектории опустился на клавишу. Машинка неохотно стукнула. Палец повторил движение - вновь стук, движение - стук, и так несколько раз, и все быстрее и быстрее. Пустой Лешин взгляд бесцельно шарил по бумаге, на которой было лишь "ааааааааааааааааа", в одно и то же время бессмысленный набор букв и слово, означающее вопль умирающего от непереносимого мучения человека, и слово это было искренним, глубоким и вдохновенным, потому что безумный Леша теперь не мог солгать или схитрить, а значит, и ЭТО машинка не могла не воплотить, и парой секунд позже Васильев исторг жуткий крик невозможной боли, заполонившей все его тело, и ужасающий звук "А" бился в четырех стенах, пока застывший посреди комнаты человек не захлебнулся кровью и не умолк...
* * *
Через месяц дверь квартиры рухнула под тяжелым ударом. Вошел невысокий широкоплечий человек в милицейской шинели. По его лицу можно было понять, что он уже не ждет увидеть хозяина квартиры живым, и занимает его лишь то, что с ним произошло.
Человек прошел по коридору, пол которого был покрыт толстым слоем пыли. Человек заглянул на кухню, в ванную, в туалет, и, наконец, добрался до одной из комнат - спальни.
Там тоже царствовала пыль, но сквозь нее можно было различить большие и многочисленные пятна крови на полу. Человек внимательно осмотрел комнату еще раз.
- Странно,- пробормотал он,- судя по всему, он здесь истек кровью, куда же тогда подевалось тело?
Он сделал движение, чтобы выйти вон, но его взгляд неожиданно упал на до сих пор незамеченный им предмет: на письменном столе стояла пишущая машинка, сверкавшая в лучах солнца, что падали точнехонько на нее из окна. Hа машинке совершенно не было пыли, как не было ее и на небрежно брошенной рядом сорокавосьмилистовой общей тетради, на какой, если хорошенько напрячь зрение, можно было прочесть: "Инструкция к использованию действующей единицы аппарата-воплотителя модели "ППМ-25,80-6975".

1 2 3 4 5 6