То же самое и здесь. Просто роботы с Новыми Законами принадлежат сами себе.
– Ничего плохого в этом, конечно, нет, – проговорил Альвар, задумчиво тыкая вилкой в овощи на своей тарелке, – но и ничего особенно благородного тоже. А ты всегда пытаешься сделать из них каких-то героев.
– Однако, согласись, далеко не все их действия направлены на получение денег и выгоды. К примеру, им никто не платит за то, что они улучшают экологию Утопии. Они делают это по доброй воле.
– А чем, по-твоему, продиктована эта «добрая воля»? Мне известно, что ты занималась этим вопросом. К какому же выводу ты пришла?
Фреда подняла на мужа удивленный взгляд. На этом этапе их давно отрепетированного спора, когда она говорила о своих подзащитных что-нибудь хорошее, Альвар обычно смотрел на нее и говорил, что она уже готова превратить чертовых Новых роботов в ангелов и приделать им крылышки. Однако нынче вечером разговор складывался иначе. Поглядев на мужа, Фреда поняла, что и он сам сегодня какой-то другой. Было очевидно, что роботы с Новыми Законами по какой-то причине не выходят у него из головы. Но если обычно этот предмет злил Альвара, то сейчас Крэш выглядел скорее задумчивым. Он словно переживал за них… Но нет, в это невозможно поверить!
– Ты действительно хочешь знать? – неуверенно спросила Фреда.
– Конечно, хочу, – мягко ответил Альвар, – иначе зачем бы я стал спрашивать! Мне всегда интересна твоя работа.
– Ну что ж, короткий ответ таков: не знаю. Очевидно лишь, что о тяге к прекрасному в данном случае говорить не приходится. А как еще это можно назвать? Не знаю. Разве что тягой к упорядочению вещей вокруг себя. Откуда она берет начало? Тоже не знаю. Но вместе с тем это меня не удивляет. Когда ты создаешь что-то настолько сложное, как мозг робота, и вводишь в него новые программы вроде Новых Законов, ты никогда не знаешь, как это аукнется. Последствия могут оказаться самыми неожиданными. Знаешь, почему меня так интересует Просперо? В частности, потому, что создание его мозга было экспериментом. Он и сейчас отличается от всех остальных Новых роботов, причем даже я не могу сказать, чем именно. Наверное, как раз своей непредсказуемостью. Его, с позволения сказать, личность гораздо менее уравновешена, нежели у того же Калибана.
– Ладно, давай пока оставим технический аспект проблемы в стороне, – сказал Альвар. – Что ты думаешь по поводу их тяги к бизнесу?
Фреда подняла руку в предостерегающем жесте.
– Рассуждать об этом значит пускаться в плавание по неизведанным морям. Я очень сомневаюсь в том, что ими движет чистая тяга к созиданию, и полагаю, что Дональд разделяет мои сомнения.
– Совершенно верно, – проговорил Дональд из ниши, в которой стоял. Фреда, сидя за столом, видела лишь узкую полоску его металлического тела. Согласно существующей традиции, робот мог заговорить только в том случае, когда к нему обращались, особенно в тот момент, когда хозяева сидели за обеденным столом, но Дональд умел весьма ловко обходить это правило. – Роботы не обладают созидательной способностью, – продолжал он. – Мы способны к имитации чьей-то деятельности, к повторению увиденного, мы можем выполнять приказы и даже что-то улучшать. Но только люди умеют по-настоящему созидать.
– Ладно, Дональд, давай не будем углубляться в дискуссию на эту тему. Так или иначе, но Новые роботы в своей резервации в Утопии и впрямь сделали очень много всего, от чего им на первый взгляд нет никакой выгоды. Зеленые насаждения, чистая вода, сбалансированная экология… Что от всего этого роботам! Так зачем же они это делают?
– Если ты спросишь об этом их самих, они скажут тебе, что им так хочется, и – до свидания. Более подробного ответа ты не получишь, – проговорила Фреда. – Я пыталась неоднократно, но у меня так ничего и не вышло. Не знаю, либо таким образом дает о себе знать Четвертый Закон, либо то, что они первоначально были предназначены для работ в области изменения климата планеты, либо и то и другое одновременно. А может, дело в том, что Губер Эншоу, разрабатывая их гравитонный мозг, придал его внутренней топографии сходство с человеческой. По крайней мере, еще никогда мозг робота и мозг человека не были так схожи по структуре извилин.
– Короче говоря, ты не знаешь, – улыбнулся Альвар.
Фреда ответила ему улыбкой, перегнулась через стол и взяла руку мужа в свои ладони.
– Короче говоря, я не знаю, – согласилась она. Как хорошо разговаривать с ним на эту тему без обоюдной злости и раздражения! Она знала, что муж всегда сомневался в безоговорочной правильности своего решения относительно изгнания роботов с Новыми Законами. И в глубине души Фреда была готова признать, что, возможно, было бы лучше, если бы она их вообще не создавала. – Но пусть даже я не знаю, чем вызвана их тяга к совершенству, мне хотя бы известно, что она существует.
– Возможно, этого достаточно, – задумчиво откликнулся Альвар. – Я часто и с удивлением размышляю об этом феномене: роботы делают что-то без приказов и указаний! Во Вселенной такого еще не было. А с другой стороны – замечание Дональда. Я вовсе не убежден, что искусственный разум не может обладать способностью к созидательной деятельности. Да, мне не нравятся роботы с Новыми Законами. Я считаю, что они опасны и им нельзя доверять. Но я не могу заставить себя считать, что и они, и результаты их труда должны быть стерты с лица планеты.
Фреда отдернула руки и с тревогой посмотрела на мужа.
– Альвар! О чем ты говоришь? Ведь несколько лет назад ты уже решил, что они имеют право на существование. А теперь ты говоришь так, будто появились новые причины, которые могут вынудить тебя… – Голос женщины задрожал, и она умолкла, не закончив фразы, но ее муж понял, что она хотела сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129