– Вы же роботехник, – сказал он, глядя в мертвые глаза Кейлора, – вы лучше разбираетесь в психологии робота.
Хорошо бы мне еще получше разбираться в психологии человека, подумала женщина, смерив Лентралла долгим взглядом.
– Прежде чем мы начнем, я хотела бы вам кое-что объяснить, – сказала она. – Насколько мне известно, Кейлор был сделан по вашему заказу. Вы хотели, чтобы у него было ограничено функционирование Первого Закона, верно?
– Верно, – рассеянно отозвался Лентралл.
– Так вот, все получилось совершенно иначе. По крайней мере не так, как вы планировали. Именно в этом заключается ловушка, в которую вы угодили. Кейлор был спроектирован таким образом, чтобы он умел отличать гипотетическую или, если хотите, теоретическую опасность от реальной. Хотя такой способностью обладают практически все высокотехнологичные роботы на Инферно, они предпочитают не использовать ее. Они исходят из того, что теоретическая опасность, грозящая человеку, со временем может перерасти в реальную, и относятся к ней как к таковой. Таким образом, воображение как бы заставляет их перестраховываться. Что касается Кейлора, то он появился на свет, лишенный такого воображения или что там у роботов его заменяет. Он не способен, подобно другим роботам, задать вопрос: «А что, если гипотеза станет реальностью?»
– Я все это и так знаю, – несколько раздраженно огрызнулся Лентралл.
– Но, думаю, вы не знаете того, что я скажу вам сейчас, – с подчеркнутой холодностью проговорила Фреда. – Когда робот, подобный Кейлору, работает над каким-то проектом и вдруг осознает, что он может нести в себе подлинную угрозу для людей, когда гипотетическое вдруг становится реальным, а выдуманное настоящим, для него это оказывается колоссальным потрясением. Как бы вам это лучше объяснить? Представьте, к примеру, что вы вдруг случайно узнаете, что какой-то ваш давний и незначительный, как вам тогда казалось, поступок явился причиной смерти кого-то из ваших близких. Попробуйте представить, какой удар вам предстоит пережить, и тогда вы поймете состояние Кейлора.
Давло задумчиво наморщил лоб и затем кивнул:
– Понимаю, к чему вы клоните. И, насколько я понимаю, в этом случае Первый Закон начинает действовать с утроенной активностью?
– Совершенно верно, – ответила Фреда. – Я полагаю, к тому времени, когда вы выключили Кейлора, у него уже развилась гиперчувствительность к Первому Закону. Он находился в постоянном напряжении, готовясь в любую секунду дать отпор любой грозящей человеку опасности. К этому привело осознание того, что он помимо своей воли нарушил Первый Закон. Должна вас предупредить: как только мы снова включим Кейлора, он немедленно вернется в прежнее состояние.
– Вы говорите так, будто он окончательно превратился в параноика.
– До этого, я надеюсь, дело не дойдет, – сказала Фреда. – Но он будет вести себя очень осторожно. Кстати, нам осторожность тоже не помешает. Тот факт, что его тело будет обездвижено, вовсе не означает, что он не сможет покончить… в общем, выкинуть какой-нибудь фокус.
Давло мрачно кивнул:
– Я тоже об этом подумал.
– Ну что, вы готовы?
Давло не ответил. Он отвел глаза от Кейлора, стал мерить гостиную шагами, ожесточенно тереть шею, а затем резко остановился.
– Да, – выдавил он наконец, уставившись в дальний угол комнаты.
– Хорошо, – сказала Фреда, вынула из сумочки диктофон, включила его и поставила на пол перед Кейлором. Если им удастся хоть что-то разузнать, Фреда хотела, чтобы не пропало ни слова. Затем она обошла раму, открыла заднюю панель в спине робота и щелкнула тумблером выключателя. Снова обойдя раму, Фреда встала в метре от распятого робота.
Несколько секунд глаза Кейлора были тусклыми, затем вспыхнули и засветились обычным светом. Он повернул голову из стороны в сторону, огляделся, посмотрел на свои руки и ноги. Казалось, он лишь убедился в том, в чем не сомневался с самого начала, – в том, что его тело обездвижено. Затем он поднял взгляд и заметил Лентралла.
– Судя по всему, вы все поняли, – сказал Кейлор. – А я так надеялся, что вы не сообразите.
– Мне очень жаль, Кейлор, но…
– Позвольте мне, доктор Лентралл, – заговорила Фреда нарочито холодным, профессиональным тоном. Следует отрешиться от всех эмоций, стать равнодушной, если необходимо, даже жестокой. Она повернулась к Кейлору, распятому на раме. Нет, вещи надо называть их настоящими именами, и она вспомнила, как называлось то приспособление, которое она видела на древней картине: пыточный станок. Кейлор висел на таком же станке – беспомощный, прикованный, пришпиленный к нему, как насекомое в коробке коллекционера. Его лицо, лишенное всякого выражения, и голос казались торжественными и даже немного грустными. Судя по всему, у него было либо слишком мало воображения, либо слишком много мужества.
Внезапно Фреду слегка затошнило, и она сделала над собой усилие, пытаясь, чтобы признаки дурноты не проявились в ее голосе и поведении. Она пыталась убедить себя, что чересчур очеловечивает Кейлора, наделяя его качествами и чувствами, которыми он не мог обладать по определению. Она твердила себе это еще и еще, но не верила ни слову. Наконец женщина заставила себя посмотреть на Кейлора холодным взглядом и обратилась к нему:
– Кейлор, ты знаешь, кто я?
– Да, конечно. Вы доктор Фреда Ливинг, роботехник.
– Все правильно. А теперь выслушай мой приказ. Ты должен отвечать на все мои вопросы, причем как можно короче. Не говори ничего по собственной инициативе. Рассматривай каждый вопрос из заданных мною в отдельности. Они не будут связаны друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129