- Но сначала о себе... Что мне лично делать с этим чудом? Для меня утерян смысл жизни! Я уже не могу жить среди людей, потому что не могу контролировать себя! - Улыбнулся. - Ах, если бы вы знали, отец, сколько соблазнов я преодолел! Больше, чем Иисус, поверьте! Сколько раз мне хотелось взлететь где-нибудь посредине улицы и полюбоваться сверху на физиономии моих современни-ков, пожизненно опьяненных всеобщим детерминизмом природы! А сегодня, в вашей церкви, думаете, мне не хотелось устроить потеху!
- Но вы не сделали этого! - тихо сказал священник.
- Не сделал. Но вовсе не по причине порядочности! Мне объявиться, значит превратиться в подопытного кролика науки или в обожествленного кролика Церкви! Я самолюбив! И не могу позволить, чтобы меня изучали!
- И до сих пор никто...
- Увы! - перебил его гость. - Но к рассказу об этом вам, отец, следует подготовиться.
Хотел, кажется, с иронией... Но ирония не прозвучала, и потому священник ответил серьезно:
- Я готов.
- Невозможно мне жить среди людей! Скучно! Я не чувствую себя суперменом! Я просто хочу летать! Я превратился в ночную птицу, отец! Днем летать нельзя... Я уехал в деревню, бросил учебу и всё прочее, как ненужную бумажку выбрасывают... Пьянством никогда не страдал... о наркотиках понятия не имею... но, кажется, со мной происходит то же самое! Днем сплю, а во сне летаю... Просыпаюсь всегда в страхе: неужели только сон?! Если один, тут же буквально бросаюсь в воздух, и когда убеждаюсь, что это не сон, что я действительно летаю, то плачу от счастья! Если я нахожусь где-то, где нельзя взлететь, вдруг появляется мысль, что чудо кончилось, и я спешу куда-нибудь, чтобы убедиться... Самое страшное, отец, это что с каждым днем сокращается время, когда я могу не летать... Люди раздражают своим присутствием... Хамом становлюсь... равнодушным... Только летать!
Но я хотел рассказать... Да... Однажды я убежал в лес в полдень, когда сомнения напали... Убежал в лес и, забыв обо всём, начал гоняться за птицами! Такой переполох наделал... Птицы, отец, они тоже детерминисты! Они терпеть не могут, когда нарушаются законы природы...
В общем, увлекся я, смотрю - мужик... Стоит внизу с выпученными глазами, корзину выронил... челюсть на подвесе... Мне хоть бы исчезнуть сразу! А я к нему полетел... Он как стоял, так и грохнулся на спину без звука. Когда к нему подлетел, он уже всё... Я уже убийца! Вот как! И вы вот тоже чуть Богу душу не отдали, а уж вы-то...
Священник вскочил с кушетки. Глаза расширены, в глазах ужас, руки трясутся... Алексей шарахнулся от него.
- Вот! - крикнул отец Вениамин. - Вот! И я тоже! И вы, и мужик, и я тоже!
Он схватился за голову!
- Только этого не хватало! - пробормотал Алексей пятясь к двери.
- Стойте! - крикнул священник! - Простите меня!
Он вдруг упал перед Алексеем на колени.
- Простите! Христа ради! Я вас поучал, проповедь читал о вере! Простите! Не имел права! В обмане был сам и вас обманывал! И Бога! И Бога! Вы честно... прямо... А я всю жизнь...
Он упал на пол и зарыдал. Алексей в отчаянии заметался по комнате.
- Будь проклято это чудо! - крикнул он в отчаянии, опускаясь на колени перед священником. Тот живо поднял голову, обнял его, тоже встав на колени.
- Нет! Не смейте говорить так! Вы не понимаете! Мы все предали Господа! Я первый! Он чудом своим разоблачил ложь мою!
Он перешел на шёпот.
- Ведь я же испугался! Понимаете! Испугался! Как и тот мужик, что не верил! И вы в страхе перед чудом, потому что и вы без веры! И я! Господи! Простится ли такое! Я фарисействовал! Понимаете!
Алексей осторожно высвободился, поднялся, поднял священника.
- Вы уж извините, - как-то зло сказал он, - только мне, очевидно, таких тонкостей не понять! У меня от своих забот голова кругом... Я пойду, пожалуй...
- Подождите! Прошу вас, подождите!
Отец Вениамин усадил его на стул, сел рядом на кушетку, не выпуская из своих рук руки Алексея.
- Мы не можем, поймите вы, не можем сейчас вот так расстаться! Господь связал нас с вами одной милостью, судьбы наши связал...
- Милостью? - усмехнулся Алексей. - А зачем мне эта милость? Я признал Его доброй волей! Было ведь так! Чудом Он посягнул на свободу моей веры и уничтожил ее!
- Да нет же! Нет! - горячо возражал отец Вениамин. - Не вы ли признавались, что не было веры в вас! Не поддавайтесь гордыне! Вы хотите быть свободней Бога, но быть свободным от Бога, значит быть в рабстве! Поймите! - От волнения голос его срывался на шёпот, он крепко сжимал руку Алексея, крепче, чем можно было ожидать от человека его возраста. - Вы думаете о Боге! Вы жаждете веры!
Перешагните же через гордыню, станьте дитём, которому только мир открылся, сердце послушайте свое! В его побуждениях истина ваша!
Алексей сделал рукой жест досады, но священник не дал ему говорить:
- Вы не хотите принять чудо! Но вы... подумайте! вы бы и Христа не приняли! Ведь вы бы Его распяли!
Алексей внимательно посмотрел на него.
- Какая-то логика есть в ваших словах... Но разве кто-нибудь уверовал благодаря логике?
- Не логика, истина в моих словах! Тысячелетняя истина, которую, было время, признавал весь мир!
- Весь мир признавал Птоломея! Ну и что?
- Господи! - зашептал отец Вениамин, закрыв глаза. На щеках показались слезы. - Господи! Вразуми меня! Дай мне слова!
Алексей попытался высвободиться. Облегчение не пришло, и он уже тяготился разговором.
- Слушайте! - снова горячо и страстно заговорил священник. - Сегодня же, сейчас же идите домой, уединитесь, упадите на колени и заставьте всей силой, какая есть в вашей душе, заставьте себя быть искренним! И молитесь! Не почувствуете ничего, молитесь еще усерднее! Молитесь и час, и два, и три, пока не услышите!
1 2 3 4 5 6