Конечно, об этом говорилось не прямо, а лишь намеками, однако Виола замечала, с каким изумлением взирали на нее в обществе. Было ясно — все удивлены, что Рейберн решил жениться на такой ничего из себя не представляющей юной девице.
Иногда до нее доносились обрывки разговоров, в которых имя ее жениха соседствовало с именами самых знаменитых лондонских красавиц, — все они, оказывается, в свое время были близко знакомы с ним. Кое-что говорилось прямо самой Виоле.
— Ну, ваш Рейберн всегда был повесой!..
— Не представляю, как вам удалось с ним познакомиться? Насколько мне известно, он бывает только в избранном кругу — например, у герцога и герцогини Мальборо…
— Помнится, однажды Рейберн был там с… Виола замирала, и в следующий момент, как правило, произносилось имя одной из тех блестящих красавиц, которыми она всегда восхищалась и портреты которых украшали первые полосы иллюстрированных журналов.
Взять, к примеру, леди Давенпорт. Нет, уверяла себя Виола, она никогда не забудет соблазнительную, пьянящую красоту этой женщины, которую она впервые увидела рядом с Рейберном на приеме у маркизы Роухэмптонской!
Ну как можно соперничать с нею? Как?..
Только тут Виола опомнилась. Оказывается, она довольно долго простояла у окна, ничего не делая, погруженная в эти не слишком приятные размышления. Девушка тут же мысленно отругала себя — нельзя быть такой рассеянной, проводить столько времени в праздности, пора заняться чем-нибудь полезным — например, ответить на письма. Вон их сколько накопилось!
И действительно, в последние дни на имя Виолы поступило множество писем. Там были послания от школьных подруг, которые прочли в газетах сообщения о ее помолвке, поздравления от дальних родственников и старинных друзей ее матери и отца.
Сняв шляпку, девушка аккуратно положила ее на стул и подошла к письменному «столу. Когда-то он принадлежал отцу Виолы, а теперь был завален ее собственной корреспонденцией. Только она собралась приступить к делу, как дверь открылась и в кабинет вошел дворецкий, неся на серебряном подносе еще одно письмо.
— Там у дверей стоит карета, мисс Виола, и кучер говорит, что ему приказано дождаться ответа.
Виола взяла в руки письмо.
Она сразу заметила траурную кайму на конверте. Почерк показался ей незнакомым.
Взглянув на подпись, девушка удивленно ахнула и тут же углубилась в чтение.
«25 июня 1907 г.
Лондон, Белгрейв-сквер, 24
Дорогая мисс Брэндон!
Я — старинный друг Вашего жениха Рейберна Лайла и, естественно, мечтаю с Вами познакомиться. Буду Вам весьма признательна, если Вы сумеете выкроить время и заехать сегодня днем ко мне на чай.
Мне бы хотелось о многом с Вами поговорить — в частности, о свадебном подарке. От души надеюсь, что Вы примете мое предложение, так как я вскоре уезжаю из Лондона.
Искренне Ваша, Элоиза Давенпорт».
Виола в недоумении изучала размашистую подпись, занимавшую почти полстраницы, и не знала, на что решиться.
Она не испытывала ни малейшего желания встречаться с леди Давенпорт. Было ясно, что с этой женщиной у Виолы нет и не может быть ничего общего. Кроме того, в глубине души девушка боялась оказаться наедине с этой коварной соблазнительницей, которая так призывно и по-хозяйски смотрела на Рейберна тогда, на приеме у маркизы Роухэмптонской.
«Ну нельзя же, в самом деле, быть такой трусихой! — укорила себя Виола. — Что она может сделать мне дурного?»
Письмо написано как нельзя более дружелюбно. И потом — если она откажется пойти к леди Давенпорт, Рейберн может обидеться, что она так невежливо обошлась с его старинной приятельницей…
Виоле вдруг захотелось посоветоваться с Рейберном, как лучше ей поступить. Но она знала, что это невозможно, — он сейчас находился в парламенте, куда ей не было доступа.
«Может, все-таки лучше отказаться от приглашения? — размышляла Виола. — И как это сделать, чтобы не обидеть леди Элоизу?»
Только тут она заметила, что дворецкий все еще ждет ответа, и, чувствуя себя беспомощной и слабой, решила пойти по пути наименьшего сопротивления.
— Скажите кучеру, что я принимаю приглашение леди Давенпорт и спущусь через десять минут.
— Слушаюсь, мисс.
Дворецкий вышел из кабинета, а Виола поднялась к себе.
Переодеваясь с помощью горничной в свое самое лучшее дневное платье, девушка размышляла, правильно ли она поступила, решив поехать к леди Давенпорт.
«Но ведь если бы я отказалась, — тут же мысленно возразила она себе, — со стороны могло бы показаться, что я ревную или завидую ей. А мне бы не хотелось, чтобы Рейберн так думал!»
Виола спустилась вниз даже раньше, чем через десять минут. Выглядела она необычайно мило — на ней было белое платье, отделанное бледно-сиреневыми лентами, и широкополая шляпка, на которой красовались букетики глициний такого же цвета.
Однако на лице девушки застыло напряженное выражение, и пока карета везла ее на Белгрейв-сквер, она чувствовала, как у нее дрожат руки.
Жилище леди Давенпорт оказалось огромным внушительным зданием. Внутри дома явственно ощущался запах экзотических восточных духов, которыми предпочитала пользоваться его хозяйка.
В холле находились двое лакеев и дворецкий, который медленно и торжественно повел Виолу по широкой лестнице на второй этаж. Вскоре они очутились в просторной гостиной.
— Мисс Брэндон, миледи! — громко возвестил дворецкий.
Виола нерешительно шагнула вперед. Навстречу ей из кресла, буквально утопавшего в белых лилиях, поднялась изящная дама в черном траурном платье.
Этот цвет мало кому к лицу, однако траурный наряд леди Давенпорт лишь еще сильнее подчеркивал красоту ее каштановых волос и ослепительную белизну лица, на котором выделялись яркие изумрудно-зеленые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53