— Сэр, вы владелец экипажа, который во дворе?
— Я.
— Тогда я должна вас предупредить.
— Предупредить меня? — резко спросил джентльмен. — О чем?
— Когда вы выедете отсюда, как я понимаю, вы направитесь по дороге на юг? Так вот, при въезде в лес на вас собираются напасть четверо разбойников.
— Разбойники? — повторил джентльмен. — А откуда у вас такая уверенность? И если они там, как вы узнали, что они собираются напасть на меня?
Следуя моде, он говорил медленно, бесстрастно и нараспев, с презрительным выражением лица и с усмешкой в глазах.
Идона подумала — он не поверил ей и в чем-то заподозрил. Она даже пожалела, что вмешалась во все это и не предоставила джентльмена его судьбе.
Потом ей стало жаль лошадей, и она быстро сказала:
— Разбойники перекинули веревку через дорогу. Когда ваш экипаж подъедет, они ее поднимут, и ведущие лошади упадут.
— Старый трюк, — заметил джентльмен. — И в то же самое время очень эффективный.
— Я подумала, стоит сказать вам об этом, — добавила Идона.
— И за это, как я полагаю, я должен заплатить? — заметил джентльмен.
Идона сперва не поняла, что он имеет в виду, но когда он вынул из кармана кошелек, она негодующе заявила:
— Нет-нет, конечно, нет! Я пришла лишь потому, что считала своим долгом предупредить вас об опасности. И никаких других мыслей у меня не было, уверяю вас.
— И в то же время, я уверен, вы не откажетесь от возможности купить себе ленты для волос или новое платье, чтобы ослепить местных щеголей.
Идоне показалось, что джентльмен насмехается над ней, и она сердито сказала:
— Если вы намерены меня оскорблять, сэр, мне лучше уйти.
Она поклонилась и хотела уйти, но в это время очень быстро — чего она никак не ожидала от него — джентльмен протянул руку и закрыл дверь.
— Не так скоро, — сказал он. — Вы говорите, разбойники ожидают меня, но где?
— Примерно в четверти мили вниз по дороге на юг, — сказала Идона. — А теперь я хочу уйти.
Джентльмен сделал два шага и загородил спиной дверь.
— К чему спешить? Не вижу причины для этого. И мне странно, что такая хорошенькая девушка живет в этакой глуши, да еще и не хочет наряжаться.
Идона понимала — он смеется над ней, но вдруг заволновалась, вспомнив, как выглядит.
Она ездила на лошади ради собственного удовольствия и никогда не надевала шляпу для верховой езды, а просто забирала волосы и закрепляла на затылке.
Ее вьющиеся волосы растрепались на ветру, и сейчас она была похожа на настоящую Богиню Весны.
На ней была старенькая белая блузка, искусно заштопанная няней, чуть тесноватая в груди.
Под стать ей была и зеленая юбка для верховой езды, которую она носила без жакета, слишком узкого и потертого на швах.
Из-под полуопущенных век джентльмен изучал Идону; его взгляд, казалось, пронзал ее насквозь, и девушка неожиданно ощутила робость.
Никогда раньше она не испытывала такого смущения.
Ей захотелось убежать, но джентльмен все еще загораживал дверь.
— Позвольте выразить вам мою благодарность. С этими словами он вынул пять золотых соверенов и протянул девушке.
— Представьте себе, что вы можете на них купить, — продолжал он. — Без сомнения, местный красавчик, с которым вы встречаетесь вечерами после работы, будет петь вам такие дифирамбы, которых вы еще не слышали.
— Я уже сказала, сэр, — ответила Идона, — ваш тон оскорбителен! И мне лишь остается надеяться, что разбойники сумеют преподать вам урок, который запомнится надолго.
Идона рассердилась; ее глаза от возмущения стали темно-голубыми, как альпийские цветы. Сама того не подозревая, она стала еще красивее.
— Но, может, мне отблагодарить вас по-другому? — спросил джентльмен.
Он протянул руки и, к ее удивлению, привлек к себе.
Когда Идона осознала, что он собирается ее поцеловать, она принялась отчаянно бороться, и, к его удивлению, не безуспешно. Вырвавшись из его объятий, она отскочила в другой конец комнаты.
Оглянувшись, Идона заметила на столе грязные тарелки и пустые бокалы от вина.
Мужчина не двигался. Идона настороженно смотрела на него, размышляя, как бы убежать отсюда. Сердце ее учащенно билось.
Она не могла понять, но какой-то магнетической силой он притягивал ее.
Потом в дурном предчувствии она прижала руки к груди — ей стало тяжело дышать, — но в этот миг открылась дверь, и вошел Джим Барли со счетом в руке.
Пропуская его, джентльмен вынужден был отойти от двери; Идона выскочила в коридор и, не останавливаясь ни на секунду, — во двор, мимо экипажа, в конюшню, где стоял Меркурий.
Когда она оттаскивала лошадь от яслей с сеном и разворачивала, чтобы оседлать, кто-то стоял у входа в конюшню и наблюдал за ней. Идона оглянулась: о Боже — джентльмен, от которого она только что убежала!
Идона испуганно посмотрела на него.
Какое-то время стояла напряженная тишина. Потом, растягивая слова, он проговорил, но уже другим, не таким, как прежде, тоном:
— Извините меня, я думаю, нам не стоит ссориться…
Идона молча перевела взгляд на Меркурия, а джентльмен продолжал:
— Я прошу вас показать, где меня ждут разбойники. Согласитесь, они не должны уйти безнаказанно и впредь продолжать свое гнусное дело.
— Я… я уже сказала, где они, сэр.
Идоне хотелось говорить ледяным тоном, но голос звучал молодо и страстно.
— Вы знаете не хуже меня, — ответил джентльмен, — что мы не сможем устроить им засаду без вашей помощи. Одно неосторожное движение, и они убегут. А потом в другой день они так же подстерегут другого, ничего не подозревающего путешественника, которому не повезет, как мне, и его никто не предупредит об опасности.
— Я не понимаю, что… я могу сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33