Помнишь, как-то в Лондоне я надевала твою амазонку, когда Джеку зачем-то понадобилось, чтобы я непременно поездила на гунтере, которого он собирался купить?
— Ах да, помню! — воскликнула Диана. — В таком случае я с удовольствием покатаюсь завтра верхом.
— Вот и отлично! — просиял Барри. — Поднимемся в горы. Там со стороны Херефорда целую милю дорога идет прямо. Вам она придется по душе.
— А что будем делать сегодня после обеда? — поинтересовалась Лоэлия. — Мы пока что ничего не придумали. Какие предложения, Барри?
— Мне нужно будет немного поработать, — ответил он. — Пойдемте после обеда со мной в замок. Я вам покажу первые главы из нашей с Джеком книги. Правда, мне еще осталось кое-что откорректировать.
После обеда все последовали предложению Барри и отправились в замок. Дул холодный ветер. Щеки Дианы покрылись ярким румянцем, и она была очень довольна, что надела толстое шерстяное пальто.
«Слава Богу, за городом можно носить все, что душе угодно. За модой здесь никто не гонится», — думала она, надевая его.
Покупать новые вещи ей уже становилось не так легко.
Весело переговариваясь, компания бодрым шагом направилась к замку.
Наконец добрались до ручья, где Диана сидела на поваленном дереве в тот летний день несколько недель спустя после самоубийства отца, когда Барри нашел такие нужные слова, чтобы утешить ее.
Она знала — он тогда ничего не сказал Лоэлии и Джеку об их встрече, и когда компания проходила мимо этого места, Диана улыбнулась ему заговорщицкой улыбкой.
Встретившись с ней взглядом, Барри улыбнулся в ответ.
«Молодец!» — тихонько прошептал он.
"Вернувшись домой после прогулки верхом, Диана долго нежилась в горячей ванне. В последний раз она каталась на лошади очень давно, и теперь все тело ломило с непривычки.
В то же время Диана чувствовала необыкновенную бодрость. Она и не ожидала, что быстрая езда доставит ей такое удовольствие.
Все приводило ее в восторг: и ветер, бьющий в лицо, и топот лошадиных копыт. Ей нравилось чувствовать под собой теплый лошадиный круп, нравилось натягивать непослушными, отвыкшими пальцами поводья.
Ей было приятно находиться в обществе Барри, приятно слушать, как он восторгается ее умением сдерживать не в меру разгоряченного коня.
Два часа, которые они провели вместе за разговорами и катанием, пролетели как один миг.
И сейчас, лежа в ванной и глядя на свое розоватое тело, просвечивающее в слегка окрашенной и ароматизированной солью воде, Диана вспоминала все подробности сегодняшнего утра.
Они с Барри взобрались на самую верхушку холма, и Диане показалось, что никогда в жизни не жаждала она так насладиться каждым прожитым мгновением.
Хотелось поделиться переполнявшими ее чувствами с Барри.
Утро выдалось чудесное: ослепительно голубое небо, свежий ветерок, яркое солнышко. Деревья простирали вверх свои темные голые ветви, и казалось, что находишься не на природе, а в картинной галерее, рассматриваешь какое-то прекрасное полотно.
Диана чувствовала, что с ней происходит что-то необыкновенное. Красота родной природы, безбрежное, невиданное доселе счастье наполняли ее душу восторгом.
«Если бы я только могла подарить свои чувства всем, кого люблю!» — радостно думала она.
И тут же вспомнила о Джимми. Трудится, наверное, бедняга в поте лица: на выходные в гараже приходится самая работа. Вот бы послать ему посылку с ее счастьем!
Словно понимая, какие мысли и чувства обуревают Диану, Барри не донимал ее разговорами,' и некоторое время они ехали молча.
Так продолжалось довольно долго. Наконец ездоки спешились и уселись, еще разгоряченные, на траву. Перед ними открывался потрясающий вид на Уэльские горы. Вволю насладившись великолепным пейзажем, Диана и Барри начали неторопливую беседу.
И самые обыденные слова в таком необычайно красивом месте имели глубочайший смысл. А потом они поехали обратно и все говорили и говорили, с удовольствием слушая друг друга.
«Какой же он добрый, — размышляла Диана, лежа в ванной, — и как не похож на того Барри, которого я впервые узнала».
И внезапно ее осенило: да она же любит его!
— Я люблю его, — прошептала Диана.
Подобного чувства ей еще никогда не доводилось испытывать: ведь не только любовь завладела всем ее существом, но и безграничное доверие и огромное уважение к этому человеку.
Как часто, увлекшись кем-то, Диана в конце концов понимала, что на самом деле вовсе не любит его, а испытывает к нему влечение, и все. Это ее тут же отрезвляло, и она и думать забывала о своем недавнем кумире.
Даже если ей кто-то и нравился, внутренний голос убеждал ее, что все это долго не продержится.
И вот теперь она впервые встречает человека и любит его только за то, что он именно такой, какой есть.
Теперь Диане казалось, что она влюбилась в Барри в первый же день их знакомства и с тех пор не переставала любить его.
Она попыталась припомнить те недобрые чувства, которые испытывала к нему в первое время, но они исчезли.
Вместо этого Диана ощущала острое желание снова и снова быть рядом с Барри, смотреть, как он ходит, слушать, как он говорит.
Сейчас она прекрасно понимала малыша Робина и собак, которые радостно бросались к нему, стоило Барри только появиться в их поле зрения. А уж если удавалось удостоиться его внимания, они были просто на седьмом небе от счастья.
«Неужели все влюбленные чувствуют это? — удивленно думала Диана. — Неужели все ощущают эту неукротимую радость, свалившуюся невесть откуда, счастье, бурным потоком уносящее рассудок и волю?»
« А сможет ли Барри полюбить меня?» — вдруг с тревогой подумала Диана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53