Ты ведь нужна мне.
Он поцеловал ее в губы, потом в затылок, который едва было видно из-под темного мехового воротника шубы. Обнявшись, они молча пошли вниз по лестнице.
Фиона нацарапала Дональду коротенькую записку и приколола на дверь квартиры, чтобы тот знал, что с ней все в порядке. Джим никому не сказал, куда они отправляются.
— Не хочу, чтобы тебя там кто-нибудь беспокоил, — сказал он. — Хочу, чтобы ты побыла в полном покое, подальше от всех треволнений.
Они очень скоро выехали из Лондона, и деревенские запахи навеяли Фионе детские воспоминания.
Наконец Джим свернул на неширокую ухабистую дорогу. Вдалеке виднелся маленький черно-белый домик с соломенной крышей.
Джим заглушил мотор, послышался собачий лай, и дверь отворилась.
На пороге дома стоял высокий симпатичный мужчина лет шестидесяти, вслед за ним появилась жена, моложавая женщина с седыми волосами.
— Джим, дорогой, как я рада тебя видеть! — воскликнула она и расцеловала его в обе щеки. — А это твоя подруга?
Она протянула Фионе руку.
Бывают люди, вызывающие симпатию с первого взгляда, и миссис Кэри принадлежала к их числу.
Необычайно милая, абсолютно естественная и безыскусная, она источала приятное дружелюбие, в котором не было даже намека на снисходительность или покровительство, только искреннее удовольствие от нового знакомства.
Далеко не последнюю роль в ее радушии играло и то, что она была, безусловно, счастлива с мужем.
Мистер Кэри помог Фионе выбраться из машины.
— Проходите быстрее в тепло, — предложил он. — Вы наверняка замерзли.
— Нет, — рассмеялась Фиона, пока он пытался вызволить ее из-под двух-трех покрывал и шубы, пригибавшей ее к земле своей тяжестью.
Девушку провели к камину, пылавшему в большой гостиной, отделанной дубовыми панелями.
Приготовили сандвичи, и Джим потребовал, чтобы она выпила бренди с содовой.
Пока супруги Кэри вели разговор, явно очень обрадованные встречей с Джимом, Фиона переводила взгляд с одного на другого, пытаясь представить, что ее ждет на будущей неделе.
Пришла к заключению, что здесь ей скорее всего понравится, а потом с ужасом обнаружила, что едва не заснула возле камина.
Выпитое спиртное, тепло после холода и пережитых неприятностей — все это подействовало на нее успокаивающе!
— Спаси нас Господь, ребенок совсем спит, — воскликнула миссис Кэри. — Пойдемте, моя дорогая, покажу вашу комнату, и мигом ныряйте в постель.
Наверху горничная закончила распаковывать вещи, в камине горел сильный огонь, уютная постель манила простынями, благоухающими лавандой.
Через пять минут Фиона, вытянувшись в кровати, подумала:
«Это сон. Это не может быть правдой. Это вовсе не я, не та Фиона, на которую вчера в Челси обрушивались несчастья…»
Она протянула руку, чтобы выключить стоявшую возле кровати лампу, услышала тихий стук, и в дверь просунулась голова Джима.
— Все в порядке? — спросил он.
— Я счастлива, — отвечала Фиона. Он вошел и направился к ней.
— Спокойной ночи, моя дорогая. Спи как следует. Я невероятно рад снова быть рядом с тобой.
Поцеловал ее в лоб, секунду поколебался, словно хотел поцеловать еще раз, и пошел назад к двери.
— Спокойной ночи, моя Фиона, — шепнул Джим, тихонько захлопнул за собой дверь и исчез.
Фиона выключила свет, и через несколько минут в комнате раздавалось лишь ее ровное дыхание.
Джим рвался к Фионе всем сердцем, но чувство долга и воспитание твердили ему, что, несмотря на любовь к девушке, он обязан хранить верность Энн.
Он влюбился безумно и с огромным трудом скрывал свои чувства от окружающих.
Лучшие друзья были заинтригованы, даже малознакомые люди были удивлены.
— Что стряслось с Джимом? — спрашивали они друг друга. — Какой-то он стал странный в последнее время!
Никто и не подозревал, что Джим с большим трудом сдерживает себя, чтобы не броситься к весело освещенным дверям ресторана «Пальони».
По ночам он не мог спать. Образ Фионы неотступно стоял перед ним. Джим часами расхаживал по спальне или садился в машину и бесцельно ездил по городу, возвращаясь лишь на рассвете.
«Что мне делать? Что делать? — спрашивал он себя. — Мне нужна Фиона… а я нужен ей. Но чувство долга связывает меня с Энн. Я не могу бросить ее».
Пока Фиона спокойно спала в чужом доме, Джим лежал без сна, без конца прокручивая в мозгу свою историю, из которой не было выхода.
Утром Фиона проснулась и увидела, что в окна, закрытые ситцевыми занавесками, лился солнечный свет, а возле постели на столике стоял завтрак.
«Как мило!» — подумала она про себя, глядя на поставленный рядом с кроватью поднос, выстланный кружевной белой салфеткой, на которой сверкало в блюдечке желтое масло.
Под сияющей серебряной крышкой оказались яичница-глазунья, четыре аппетитных тоста, намазанных мармеладом и джемом.
Кроме того, на подносе были кисточка винограда и яблоко.
Фиона отдала еде должное, не оставив ни крошки, даже целиком выпила кувшинчик кофе.
Когда она управилась, в дверь постучала горничная.
— Желаете принять ванну, мисс, — спросила она, — или попозже?
— Прямо сейчас, будьте добры, — отвечала Фиона, горя желанием встать и увидеть Джима.
После принятой ванны она немножечко постояла в нерешительности, стараясь набраться храбрости, чтобы сойти вниз.
«Интересно, где они все сейчас? — думала она про себя. — Надеюсь, не испугаются моего вида».
Она услышала веселый свист, и кто-то окликнул ее по имени. Фиона открыла окно, выходившее на каменный балкон, шагнула на солнечный свет. Внизу стоял Джим.
— Спускайся, — пригласил он, — да поскорей, дорогая. Мне многое надо тебе показать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51