Как это может быть - чтоб киборг без хозяина?..
- Если вы утверждаете, что Джозеф Вестон был невменяем…
- Ээээ, нет, я этого не говорила! Я сказала - это место в завещании не по закону! Джо не соображал в тонкости - может их отпускать или не может.
- Какой любопытный прецедент! - Луис Ромберг так неожиданно порозовел, словно дух Хлипа надавал ему пощечин. - Выходит, мисс Вестон, Джозеф произвел отчуждение части имущества, выключив его из наследства. Он был вправе это сделать - точно так же, как любой из нас может объявить часть своей собственности бесхозной… Полагаю, процесс против Хармона вы проиграете. С треском. Примите мои соболезнования…
- Идите все в задницу! - взвилась Сандра, чувствуя, что ее выставляют на посмешище. И почему Сандре так не везло с публичными речами? Собственно, ей повезло раз в жизни - родиться сестрой Хлипа.
- Это ты нас в гости приглашаешь?! - покатывался Канк; еще немного - и он от смеха вывалился бы из кресла. - Э, шлюха! Как тебя Хлип швырнул, а?! Плашмя! И рылом по полу!.. Хлип, ты меня слышишь?!! - заорал он в потолок. - Браток, я угорел! Спасибо!!
- Щас я тебя угорю! - пронзительно вскрикнула Сандра, кидаясь на Канка, будто это он надоумил Хлипа вписать такую глупость в завещание. Но Канк был наготове - выдернув руку с коробкой из-под стола, он выбросил ее навстречу Сандре.
Сандра замерла на миг, потом побагровела и начала раздуваться, словно собиралась лопнуть, как в фильме ужасов; она запрыгала на месте, вереща, дико приплясывая и срывая ожерелья, обдирая себя и стряхивая что-то с кожи. Зоркий и чуткий на такие зрелищные сцены Волк Негели взял ее крупно в кадр - и Город увидел, что по Сандре бегают шуршавчики и клешехвостые многоножки, гнусные и отвратительные твари. Часть их рассеялась по столу - и загар Гельвеции сменился обморочной белизной, а Рамакришна явственно позеленел; Эмбер, на которую тоже случайно попало, с визгом вспрыгнула на стол, задрав юбку и тем самым предъявив на обозрение централов свои трусики. Но такого выжигу, как Луис Ромберг, трудно было чем-нибудь смутить - он хладнокровно прижал согнутый указательный палец большим и щелчком отправил подбежавшую пакость куда подальше.
- На этом, - весь экран занял Доран, - мы и заканчиваем нашу передачу. Благодарю всех, принявших в ней участие. Сегодня же «Союз защиты» направит Хиллари Р. Хармону совместное заявление с требованием выставить Файри на аукцион сразу по истечении двадцатидневного срока, определенного законом для расследования по делам о найденном кибер-имуществе…
- Канк, собака драная! Ты мне ответишь! - слышалось за голосом Дорана. - Сама ответишь за моих малюток! Ты их потоптала, стерва!..
- Уважаемые зрители, спасибо за внимание. - Доран исчез, и на экране под торжественную музыку явилась упаковка титанических размеров - выше крыш, выше гор, до облаков, - и громовой глас архангела провозгласил:
- Я - ТВОЙ ПРОЗРАЧНЫЙ КЕФИИИИР! ПЕЙ МЕНЯААА!
Волк Негели, оторвавшись от камеры, подмигнул Сайласу:
- Это Отто Луни все инсценирует, а у нас само получается!
- Я… - растерянно огляделся Фанк, - свободен?.. Как же так?..
Хиллари тоже посмотрел на потолок и стены.
- Да, Хлип знатно пошутил…
- Он написал это всерьез! Какие шутки!..
- Прикажешь отпустить тебя согласно завещанию? Да ради бога! А кто пять минут назад толковал мне про вскрытие мозгов кувалдой?.. Иди, они ждут тебя.
Фанк молчал.
- Вот так-то. Ты неприкосновенен и свободен только ЗДЕСЬ, в этой камере. Так что сиди и не высовывайся.
* * *
В это же самое время Габар, отмахав изрядное количество станций метро, вышел на вольный воздух и плутал в квартале одинаковых, мрачных, слепленных друг с другом бигхаусов, пытаясь найти среди громадных домов-близнецов искомый, чей номер был записан у него на листке. Шерсть у него топорщилась во все стороны, и он воспринял как должное, когда ребятишки на «островке детства», устроенном под эстакадой, куда Габар сунулся в надежде узнать у местных мамаш дорогу, пронзительно, взахлеб, на разные лады кричали ему: «Тьянга-пес, покажи хвост!», а группа подростков, кучкующихся около вертушки-карусели, обсвистала его и окатила взрывом дикого хохота, как ведром помоев. Так и должно быть с неудачником, от которого за его прегрешения отвернулся бог. После того как Габара еще несколько раз вызывали в полицию, где с ним беседовали уже другие следователи и еще какие-то ласковые люди с цепкими глазами, дела у сына Гахуна пошли вкривь и вкось.
Габар уже смирился с тем, что переводные экзамены он сдаст плохо, и уныло тащился по жизни. Точнее, это жизнь несла его, как бурлящий поток воды несет, крутя и перекатывая, бумажку или щепку, пока не захлестнет ее в пенном водовороте и не утянет в черные щели ливневой канализации. Половина класса с ним не разговаривала; старшего брата уволили с работы, и он, осунувшийся и отупевший, молчаливо сидел дома, уставившись в пол, а потом, очнувшись, шел готовить ужин и мыть посуду. Готовил он плохо, а тарелки мыл долго, до зеркальной чистоты, пока они не вспыхивали белым блеском. Подходил срок первой выплаты компенсации Хармону; все глядели угнетенно и не разговаривали друг с другом, боясь нагрубить. Как-то брат завел речь: «Нельзя ли пересмотреть сумму выплат?», но Габар, едва услышав имя Хиллари, заревел и бросился вон из комнаты, так что разговор больше не возобновлялся. Габар про себя вообразил, что Хармон - это черт, дьявол, который ждал, когда он, Габар, погрязнет в пучине греха, чтобы окончательно его погубить. Ведь известно, что нельзя безнаказанно общаться с чертом, не говоря уже о том, чтобы взять любую вещь, принадлежащую ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174