Следов англичанина нигде не было. Записки – тоже. Наверняка он ее прочитал и по моему указанию отправился на канал. Мы сгрузили тела, привязали лошадей и легли – больше нам ничего не оставалось. «Я знаю, мы еще увидимся», – сказала тогда Бенда. Да уж, скоро точно увидимся! Несмотря на смертельную усталость, я попытался сконцентрироваться на происходящем. Если бы я был понастойчивее и отговорил Хасана от опрометчивых поступков… Если б не болезнь, я бы настиг этого Селим-агу и предотвратил преступление. Я никак не мог отделаться от чувства вины, хотя уже прошло достаточно времени.
Я провел ужасную ночь. При почти нормальной температуре у меня был учащенный пульс, дыхание было прерывистым, язык – сухим и белым, а фантазия порождала такие жуткие образы, что мне приходилось то и дело звать Халефа, чтобы он уверил меня – реальность ли это или кошмарный бред. Часто из этих фантазий меня выводили боли в костях, шее и затылке (я описываю эти симптомы только потому, что у нас эта болезнь чрезвычайно редка), и поэтому поутру я бодрствовал в отличие от Халефа и заметил у себя на шее и под мышками припухлости и карбункулы, а также кроваво-красные пятна на груди и внутренней поверхности рук. Теперь уже мне все было окончательно ясно, и я принялся будить хаджи.
При виде всего этого он пришел в ужас. Я попросил у него воды и послал к каналу, чтобы он нашел там англичанина и привез сюда. После трех часов отсутствия, показавшихся мне вечностью, он вернулся один. Он долго искал, но ничего, кроме кирки, не обнаружил, а возле нее множество следов копыт, которые свидетельствовали о развязавшейся битве. Он привез кирку с собой, она принадлежала одному из рабочих, нанятых Линдсеем. Напали ли на них? Но следов крови нигде не было! Что делать? Я разволновался еще больше. Мой внешний вид во время отсутствия Халефа явно ухудшился, ибо тот испугался еще больше и стал просить меня принять лекарства. Но разве это были лекарства! Хинин, хлороформ, мышьяк, арника, опий, нашатырный спирт и подобные «примочки» совершенно не помогали. Что я понимал в лечении чумы! Я слышал, что нужны свежий воздух, очищение кожи в ваннах и вскрытие карбункулов, и начал обсуждать с хаджи, как это можно получить. Должен же быть где-то рядом какой-то источник, родник. Бросив взгляд в восточном направлении, я подумал, что по ту сторону южных развалин должна быть вода, и попросил Халефа поехать и удостовериться, прав ли я или нет.
Добросердечный Халеф был готов услужить мне, хотя оставить меня одного без присмотра долго не решался. Но я все же убедил его.
Его не было уже полчаса, когда я услышал топот многих лошадей. Я повернулся и увидел семерых арабов, двое из которых явно были ранены. С ними были и те трое, которые вчера разговаривали со мной. Увидев тела, они сгрудились и стали тихо совещаться. Потом подошли ближе и окружили меня.
– Ну что, теперь отдашь свое оружие и лошадь? – спросил тот, кто и вчера обращался ко мне с тем же.
– Да берите, – ответил я равнодушно, оставаясь лежать.
– А где еще один твой спутник?
– А где те четверо, на которых вы вчера напали на канале? – ответил я вопросом на вопрос.
– Это ты узнаешь, когда мы заберем у тебя коня и оружие. Давай! Но смотри, на тебя смотрят шесть стволов. Если выстрелишь, считай, что ты мертвец.
– Мне и в голову не пришло стрелять. Я с охотой отдам вам все, что вы требуете: вместо того чтобы убить одного из вас, я убью всех вас, едва вы прикоснетесь к моему имуществу или коню.
Мужчина рассмеялся:
– Ну что ж, давай попробуем!
Я с трудом поднялся, протянул ему правой рукой пистолет, а левой тем временем приоткрыл накидку, обнажив шею и грудь. Араб тут же отдернул руку и с криком ужаса отпрянул к своей лошади.
– Бог мой! – вскричал он и одним прыжком оказался в седле. – У него чума! Смерть! Смерть! Бежим, правоверные, бежим от этого проклятого места, или мы все умрем. – И он стремительно поскакал прочь, а за ним и остальные.
Эти любимые сыновья Пророка в своем ужасе забыли об учении Корана, который напутствует: от судьбы все равно не уйдешь, как ни беги. Они даже позабыли пустить мне пулю в голову за то, что не смогли завладеть моим имуществом.
Через полчаса вернулся Халеф с физиономией, излучающей радость. Мое предположение подтвердилось: он нашел речушку, несущую свои прозрачные воды в Евфрат и поросшую невысоким кустарником. Я поведал ему об эпизоде с арабами, и он расстроился, что не был при этом со мной – он бы всех их перестрелял.
Перед тем как уезжать от башни, нам нужно было похоронить тела. Как раз пригодилась найденная кирка. Я с трудом дотащился до западной стороны развалин. Халеф подтащил трупы и выкопал глубокую и достаточно широкую яму под стеной, что далось ему непросто, потом усадил туда тела и начал засыпать могилу, навеки оставляя там перса и трех женщин.
В это время мне ничего не оставалось, как просто сидеть напротив и вглядываться в последний раз в черты этих ставших близкими мне людей. Вот в земле Вавилона исчезла Бенда, ее пышные, ниспадающие волосы свисали до земли, а правая рука сжимала рукоятку кинжала, пронзившего сердце. Точно так же хоронили Мохаммеда Эмина – сидя, с лицом, обращенным на запад, туда, где над Каабой восходит солнце. Кто мог подумать, что всех их постигнет одна судьба!
Когда слой земли достиг их лиц, Халеф попрощался с ними. Я тоже склонил голову.
– Ля и ляха и л ля-лл ах! – шептал хаджи. – Сиди, позволь мне прочитать молитву!
Я не мог и не хотел скрывать слез, что текли по щекам. Потом я прочитал христианскую молитву. Они не дошли до Кербелы, города тоски и печали, но пустились в иное паломничество, в город чистоты и правды, где нет лжи, а счастье и радость стали вечными добродетелями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125