ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Под ударами огненных лучей поверхность моря вскипела тонкими полосами — как могла бы вскипеть людская и звериная плоть.
Теперь Корнелю направил Эфориель на восток. Он начинал всерьез беспокоиться за себя. Не было такой страны на карте, где дети не играли в прятки. Но там проигравшему в худшем случае приходилось водить самому. А если сейчас проиграет Корнелю, то его плоть обгложут с костей рыбешки.
Когда скрываться под пологом волн стало более невозможно, Эфориель снова поднялась за воздухом. Корнелю завертел головой, пытаясь глянуть во все стороны разом. Вражеский дракон парил далеко на севере. Альгарвеец, правивший безмозглым зверем, сам был далеко не глуп. Он не стал задерживаться на прежнем месте, чтобы узнать, куда метнется подводник, и едва не угадал — Корнелю лишь в последний миг оставил мысль снова направиться к вражескому берегу.
В этот раз сибианин-изгнанник заставил левиафана нырнуть, едва зверь перевел дыхание. Он не мог знать, засек его драколетчик или нет, но, если повезет хоть немного, они с Эфориелью затеряются в бескрайних морских просторах.
Эфориель плыла на юго-восток; Корнелю еще не готов был вернуться на прямой курс к Сетубалу, на котором вражеский дракон будет поджидать его скорей всего. Ему достаточно будет выйти к лагоанским берегам в любом месте, чтобы отыскать оттуда дорогу к столичной гавани.
Но драколетчик, осознав, что его обманули, набрал высоту, окинул взглядом пространство внизу и, заметив Эфориель и Корнелю, послал своего ящера вслед беглецам.
«Почему он не отступится? — со злостью подумал Корнелю. — Я же лично ему ничего дурного не сделал, как его собратья — мне, как его держава — моей». В Тырговиште у подводника остался сын — или дочь, он не знал. Не знал, что сталось с его женой. Неведение глодало ему душу, оставляя на месте живого сердца сосущую пустоту.
Когда Эфориель метнулась в сторону за крупной рыбиной, седок не стал ее сдерживать. Если он сам не знает, куда поплывет его левиафан, как сможет догадаться об этом летчик над головой?
Если рассуждать логически, это был идеальный вариант. Но логика не помешала Корнелю и его левиафану чуть не погибнуть несколько минут спустя: когда Эфориель выскочила из воды, то едва не забрызгала фонтаном драконий хвост. Каким-то чудом или мастерством проклятый альгарвеец со сверхъестественной точностью предугадал, где ожидать их.
Корнелю увидал, как поворачивается на длинной чешуйчатой шее тяжелая драконья башка, и направил Эфориель в глубину. Пламя расплескалось по волнам над ними, ввергнув в ужас левиафана — морской зверь не ведал огня и боялся его. Корнелю и подумать не мог, что у нее остались силы плыть так быстро и далеко.
Возможно, страх и уберег ее от беды — дракон не успел подлететь настолько близко, чтобы окатить ее огнем или дать седоку возможность прицелиться, когда Эфориель поднялась за воздухом в следующий раз, а потом неверно оценил направление следующего ее броска, и Корнелю удалось наконец оторваться от упрямого преследователя.
— Рутина, — ответил он, когда по возвращении в Сетубал лагоанское начальство принялось выспрашивать, как прошла высадка десанта в Валмиеру. — Обычная рутина.
Кажется, его ложь прошла незамеченной.
Бембо с облегчением покосился на восход, где громоздились горы Брадано. Похоже, елгаванцам не удастся вырваться на равнины, а значит, тренировки городского ополчения прекратились. Освободившись от опеки злобного сержанта, жандарм пребывал в благодушном расположении духа. Если бы державе потребовалась помощь толстопузого стража порядка, чтобы сокрушить ее врагов, значит, положение ее было бы и впрямь отчаянным.
На стене красовался плакат: от альгарвейца на огромном бегемоте улепетывал один светловолосый солдат в штанах, а другой трясся от ужаса в окопе. У первого на спине было выведено «Валмиера», у второго «Елгава». Внизу шла подпись: «ТРУСЛИВЫЕ КАУНИАНЕ».
Проходя мимо плаката, Бембо, сам того не замечая, выпятил грудь. Кауниане всегда были трусами, даже в древние времена. Иначе Трикарико по сию пору оставался бы одним из центров Каунианской империи, тогда как альгарвейцы прятались бы по лесам дальнего юга.
К тем чучелкам, что были не на плакатах нарисованы, жандарм внимательно приглядывался. Всем жандармам в городе — и, подозревал Бембо, в стране — приказано было ничему не верить, когда дело касалось местных кауниан. Распоряжение казалось ему разумным. Возможно, полагал он, жители каунианских кровей могли быть верны королю Мезенцио… возможно, но насколько вероятно? По его мнению — не очень.
Тот же Балозио, например, из тюрьмы так и не вышел. Доказать, что он не елгаванский шпион, жулик не сумел, а рисковать никто не собирался. Это тоже казалось жандарму разумным. Много ли верности державе останется у жулика после нескольких месяцев в камере? Насколько мог судить Бембо — немного.
На ходу жандарм поглядывал то направо, то налево, но заметил среди прохожих от силы пару чучелок: в последние недели кауниане старались сидеть по домам. Одним оказался старик, ковылявший с тростью, другим — одна из самых страшных толстух, каких жандарм видывал в жизни. Бембо не побеспокоил их. Старик едва ли смог бы причинить вред улитке, не говоря о державе. Что же до женщины — будь она молода и красива, жандарм, наверное, придумал бы, о чем ее спросить. Но поскольку о ней трудно было сказать доброе слово, Бембо сделал вид — и постарался убедить себя в том же самом, — что не заметил толстуху.
Он миновал было парикмахерский салон и остановился. Незадолго до начала войны он уже заглядывал сюда, расследуя ограбление со взломом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
Теперь Корнелю направил Эфориель на восток. Он начинал всерьез беспокоиться за себя. Не было такой страны на карте, где дети не играли в прятки. Но там проигравшему в худшем случае приходилось водить самому. А если сейчас проиграет Корнелю, то его плоть обгложут с костей рыбешки.
Когда скрываться под пологом волн стало более невозможно, Эфориель снова поднялась за воздухом. Корнелю завертел головой, пытаясь глянуть во все стороны разом. Вражеский дракон парил далеко на севере. Альгарвеец, правивший безмозглым зверем, сам был далеко не глуп. Он не стал задерживаться на прежнем месте, чтобы узнать, куда метнется подводник, и едва не угадал — Корнелю лишь в последний миг оставил мысль снова направиться к вражескому берегу.
В этот раз сибианин-изгнанник заставил левиафана нырнуть, едва зверь перевел дыхание. Он не мог знать, засек его драколетчик или нет, но, если повезет хоть немного, они с Эфориелью затеряются в бескрайних морских просторах.
Эфориель плыла на юго-восток; Корнелю еще не готов был вернуться на прямой курс к Сетубалу, на котором вражеский дракон будет поджидать его скорей всего. Ему достаточно будет выйти к лагоанским берегам в любом месте, чтобы отыскать оттуда дорогу к столичной гавани.
Но драколетчик, осознав, что его обманули, набрал высоту, окинул взглядом пространство внизу и, заметив Эфориель и Корнелю, послал своего ящера вслед беглецам.
«Почему он не отступится? — со злостью подумал Корнелю. — Я же лично ему ничего дурного не сделал, как его собратья — мне, как его держава — моей». В Тырговиште у подводника остался сын — или дочь, он не знал. Не знал, что сталось с его женой. Неведение глодало ему душу, оставляя на месте живого сердца сосущую пустоту.
Когда Эфориель метнулась в сторону за крупной рыбиной, седок не стал ее сдерживать. Если он сам не знает, куда поплывет его левиафан, как сможет догадаться об этом летчик над головой?
Если рассуждать логически, это был идеальный вариант. Но логика не помешала Корнелю и его левиафану чуть не погибнуть несколько минут спустя: когда Эфориель выскочила из воды, то едва не забрызгала фонтаном драконий хвост. Каким-то чудом или мастерством проклятый альгарвеец со сверхъестественной точностью предугадал, где ожидать их.
Корнелю увидал, как поворачивается на длинной чешуйчатой шее тяжелая драконья башка, и направил Эфориель в глубину. Пламя расплескалось по волнам над ними, ввергнув в ужас левиафана — морской зверь не ведал огня и боялся его. Корнелю и подумать не мог, что у нее остались силы плыть так быстро и далеко.
Возможно, страх и уберег ее от беды — дракон не успел подлететь настолько близко, чтобы окатить ее огнем или дать седоку возможность прицелиться, когда Эфориель поднялась за воздухом в следующий раз, а потом неверно оценил направление следующего ее броска, и Корнелю удалось наконец оторваться от упрямого преследователя.
— Рутина, — ответил он, когда по возвращении в Сетубал лагоанское начальство принялось выспрашивать, как прошла высадка десанта в Валмиеру. — Обычная рутина.
Кажется, его ложь прошла незамеченной.
Бембо с облегчением покосился на восход, где громоздились горы Брадано. Похоже, елгаванцам не удастся вырваться на равнины, а значит, тренировки городского ополчения прекратились. Освободившись от опеки злобного сержанта, жандарм пребывал в благодушном расположении духа. Если бы державе потребовалась помощь толстопузого стража порядка, чтобы сокрушить ее врагов, значит, положение ее было бы и впрямь отчаянным.
На стене красовался плакат: от альгарвейца на огромном бегемоте улепетывал один светловолосый солдат в штанах, а другой трясся от ужаса в окопе. У первого на спине было выведено «Валмиера», у второго «Елгава». Внизу шла подпись: «ТРУСЛИВЫЕ КАУНИАНЕ».
Проходя мимо плаката, Бембо, сам того не замечая, выпятил грудь. Кауниане всегда были трусами, даже в древние времена. Иначе Трикарико по сию пору оставался бы одним из центров Каунианской империи, тогда как альгарвейцы прятались бы по лесам дальнего юга.
К тем чучелкам, что были не на плакатах нарисованы, жандарм внимательно приглядывался. Всем жандармам в городе — и, подозревал Бембо, в стране — приказано было ничему не верить, когда дело касалось местных кауниан. Распоряжение казалось ему разумным. Возможно, полагал он, жители каунианских кровей могли быть верны королю Мезенцио… возможно, но насколько вероятно? По его мнению — не очень.
Тот же Балозио, например, из тюрьмы так и не вышел. Доказать, что он не елгаванский шпион, жулик не сумел, а рисковать никто не собирался. Это тоже казалось жандарму разумным. Много ли верности державе останется у жулика после нескольких месяцев в камере? Насколько мог судить Бембо — немного.
На ходу жандарм поглядывал то направо, то налево, но заметил среди прохожих от силы пару чучелок: в последние недели кауниане старались сидеть по домам. Одним оказался старик, ковылявший с тростью, другим — одна из самых страшных толстух, каких жандарм видывал в жизни. Бембо не побеспокоил их. Старик едва ли смог бы причинить вред улитке, не говоря о державе. Что же до женщины — будь она молода и красива, жандарм, наверное, придумал бы, о чем ее спросить. Но поскольку о ней трудно было сказать доброе слово, Бембо сделал вид — и постарался убедить себя в том же самом, — что не заметил толстуху.
Он миновал было парикмахерский салон и остановился. Незадолго до начала войны он уже заглядывал сюда, расследуя ограбление со взломом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240