— Хорошо, дедушка, — пробормотала она, склонив голову.
Подошел еще один солдат.
— Эй, милочка, найдется чем перекусить голодному бойцу? — спросил он и добавил: — А то живот уже к хребту присох.
Ванаи молча отхватила ножом кусок колбасы и ломоть хлеба. Солдат подхватил и то и другое, послал девушке воздушный поцелуй и двинулся дальше, жуя на ходу.
— Позор, — заключил Бривибас. — Просто позор.
— Ну не знаю, — раздумчиво заметила Ванаи. — От фортвежских мальчишек в Ойнгестуне я слыхала и похуже. В тридцать раз хуже. Этот был просто… дружелюбен.
— Опять-таки ты имеешь в виду «непозволительно фамильярен», — педантично поправил ее Бривибас. — То, что местные охламоны ведут себя более мерзко, не делает этого солдата менее омерзительным. Он плох; они — хуже.
Тут к дверям подошел за едой и питьем боец несомненных каунианских кровей. Он опрокинул кружку воды, оторвал крепкими белыми зубами кусок колбасы и кивнул Ванаи: «Спасибо, милочка», после чего побрел дальше. Девушка покосилась на Бривибаса. Чародей, судя по всему, решил изучить каждый шов на своих ботинках.
Двое солдат ворвались в Ойнгестун разом с противоположных концов деревни с воплями: «Бегемоты! Альгарвейские бегемоты!» Оба указывали туда, откуда примчались.
— Там! Они приближаются!
Фортвежские солдаты тревожно загомонили. Одни бежали на север, другие — на юг, пытаясь прорвать кольцо окружения, смыкавшееся вокруг Громхеорта, а заодно и вокруг деревушки Ойнгестун. Третьи в отчаянии устремились на запад, пытаясь вырваться из котла, прежде чем горловина его замкнется окончательно.
С ними бежали и часть жителей деревни, запрудив проселок тачками, телегами, повозками, полными тюков и детей, так что солдаты едва могли пробиться сквозь их толпу. В направлении Эофорвика устремилось заметно больше фортвежцев, чем урожденных кауниан: как верно подметил Бривибас, последние жили под властью чужаков вне зависимости от того, какое знамя реет над Ойнгестуном — сине-белое или зелено-бело-алое.
— Не следует ли уйти и нам, дедушка? — повторила свой вопрос Ванаи и привела лучший аргумент, который пршел ей в голову: — Как сможете вы продолжать свои исследования в поселке, полном альгарвейских солдат?
Бривибас поколебался, потом решительно покачал головой.
— А как я смогу проводить исследования, ночуя в грязи на обочине? — Он упрямо выставил подбородок. — Нет. Этого не будет. Я остаюсь, что бы ни случилось.
Старик решительно воззрился на восток.
И тогда низко над головой пронеслись под гром крыльев альгарвейские драконы. Кто-то из толпы фортвежских солдат открыл огонь, но безуспешно. Смертоносное пламя хлестало сквозь драконьи зубы, поливая забитую беженцами и солдатами дорогу. Послышались приглушенные расстоянием, но оттого не менее жуткие крики. Западный ветерок приносил в Ойнгестун запах пожара. Пахло костром. И жареным мясом. Ванаи ощутила бы голод, если бы не знала, что именно благоухает так призывно. Ее едва не стошнило.
Альгарвейские драконы пикировали, будто соколы, обрушивая на дорогу разрывные ядра. Грянули взрывы. Ванаи попыталась закрыть уши ладонями, но толку от этого было немного. Даже зажмурившись, даже зажав уши, она осознавала, что творится в эти минуты на дороге, ведущей на запад.
— Вот ради чего ты приветствовала фортвежских драколетчиков, когда мы отправились изучать древний источник силы, внучка, — промолвил Бривибас. — Вот что намеревался король Пенда обрушить на альгарвейскую державу. Теперь, когда разорение вернулось к нему сторицей, кого должен он винить?
Ванаи поискала в своем сердце то же философское беспристрастие — поискала, но не нашла.
— Это страдают наши соседи, дедушка, наши соседи и подчас сородичи!
— Если бы они остались здесь, вместо того чтобы бежать самым неразумным образом, они были бы в безопасности, — ответил Бривибас. — Восхвалить ли мне их неразумие? Возлелеять ли тщеты мудрости?
Прежде чем Ванаи успела ответить, первые ядра обрушились на Ойнгестун. Над деревней разнеслись крики, близкие и отчаянные. Альгарвейские драконы царили в небесах, и ни один ящер в сине-белой раскраске не примчался с запада бросить им вызов. А ядра все падали.
— Пригнитесь, дурачье! — гаркнул Ванаи и Бривибасу фортвежский солдат.
Чародей не успел обернуться, как осколок стекла или кирпича распорол ему руку чуть ниже запястья. Старик ошеломленно уставился на ранку.
— И кто теперь неразумен, дед? — спросила Ванаи с непривычной горечью. — Кому теперь недостает мудрости?
— Ложись! — заорал солдат.
В этот раз старик послушался, хотя Ванаи упала на мостовую первой.
— Кто бы мог представить, — бормотал он жалобно и глупо, прижимая к груди раненую руку, — что после Шестилетней войны народы с радостью обрушат на себя подобную катастрофу?
— Громоздите завалы из обломков! — распоряжался фортвежский офицер. — Если рыжим сукиным детям охота занять эту дыру, пусть расплачиваются кровью!
— Молодцы! — крикнула Ванаи по-фортвежски.
Офицер помахал ей рукой, прежде чем вернуться к своим делам.
— Великолепно! — с невыразимым ехидством пробормотал Бривибас на каунианском. — Подзуживай его, пусть и дальше навлекает опасность не только свою, но и на наши головы!
Обиженная Ванаи пропустила его слова мимо ушей.
Фортвежские солдаты торопливо и умело превращали Ойнгестун в маленькую крепость. Вскоре после полудня они отбили первую атаку альгарвейцев. Раненые враги, как обнаружила для себя Ванаи, стонут совершенно так же, как изувеченные кауниане или фортвежцы. А потом, ближе к закату, фортвежский кристалломант взвыл от ярости и бессилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240