ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Они идут к тебе.
Майор прервал сеанс связи.
– Компания претендует на внутренности его черепной коробки, точнее, на персональный базис. Вместе с записанной на него информацией он является собственностью «Глобалкома». В остальном наш вопрос считается решенным.
– Вот и славно, – потер руки доктор Лазарев. – Осталось уладить бюрократические формальности, Я вызову оценщика из «Орган-банка»…
Оглушительно и до нытья в зубах противно заверещал сигнал вызова.
– Я же просил не беспокоить! – рявкнул Лазарев. – В чем дело?!
Раздавшийся тоненький голосок вызывает перед глазами Климентова кукольную мордочку медсестры с игриво выпущенными из-под шапочки белокурыми локонами. Пухлые, ярко накрашенные губки поджаты от удивления.
– Доктор, – запыхавшись, говорит она, – больной Тиссен пришел в себя!
Доктор Лазарев и майор, разом ставшие беднее на несколько тысяч К-кредитов, вновь стоят перед окном палаты. Толстый пластик звуконепроницаем, и им не слышно, что кричит потрясающий кулаками Юрген. Взбесившийся комплекс жизнеобеспечения, чьи датчики и трубки он оторвал от себя, мигает огнями тревоги.
– Он же был пристегнут к койке, – замечает Климентов.
– Да, – кивает доктор. – Такие пластиковые ремешки. Очень прочные. Самозатягивающиеся.
Ремешки, точнее, их размочаленные обрывки майор видит и сам. Они свисают с запястий Юргена Тиссена, бывшего сотрудника отдела информационного обеспечения компании «Глобальные Коммуникации». Уволен десять минут назад по подозрению в неблагонадежности ходатайством майора Евгения Климентова. Страховка и все виды посмертных и пенсионных выплат аннулированы.
– Прочные, говорите, – усмехается майор. – А ведь на здоровяка наш больной не похож. И, насколько я помню, обычный натурал, никаких модификаций.
– Это бывает. – Лазарев справляется с замешательством и снова натягивает маску ученого доктора. – При выходе из комы наблюдаются различные феномены, в том числе мгновенная аккумуляция всех ресурсов организма. Очень кратковременная и ведущая впоследствии к сильному истощению.
– Истощением пока не пахнет, – говорит Климентов, наблюдая, как бывший коматозник с легкостью отрывает ножные ремешки, все еще удерживавшие его на кровати. – Пустите ему газ в палату, что ли.
– Это не палата для буйных, – раздраженно отвечает Лазарев. – Газ мы туда пустить не можем. Сейчас придет дежурный медбрат и вколет ему успокоительное. А вот, кстати, и он,
– Тиссен Юрген? – Пальцы медсестры пробежали по клавиатуре. –А личный код вы не знаете, хотя бы первые шесть знаков?
– Увы, – покачал головой проповедник, – ничего, кроме имени. Очень спешили к вам, не успели узнать.
– А вот он, все в порядке, нашелся. – Медсестра улыбнулась, внимательное лицо монаха под надвинутым капюшоном выглядело на редкость располагающим, – Пятый этаж, палата 540-В. А вы по какому, если не секрет, поводу?
– Этот человек должен очень скоро умереть, – ответил монах. – Мы проводим его в последний пусть. Пятый этаж, вы сказали?
Семь фигур в черном двинулись дальше по коридору. Они спешили.
Побледневшая медсестра крикнула им вслед:
– Эта палата в закрытом отделении! Вас туда не пустят! Никто не обернулся.
Медбрат – высоченный, под два метра, с необъятными плечами и грудью не меньше чем шестого размера. Трансвестит. Говорит он тем самым голоском, который в кабинете Лазарева вызвал у майора приятные ассоциации. Ничему нельзя доверять в наши дни. Правда, локоны у него (у нее?) действительно белокурые. И кулаки, размером и формой напоминающие кувалды.
– Я уже вызвала коляску, – говорит он-она. – Три кубика барбитурата, как обычно, доктор?
– Шесть, – говорит Лазарев. – Под мою ответственность. Посмотри, что он сделал с ремнями!
Медбрат устанавливает дозу на пневматическом инъекторе.
Еще у него есть висящий на поясе электрошокер – толстая дубинка с парой штырьков на конце. Это на крайний случай.
– Я пойду, – говорит он-она.
– Может быть, дождаться подмоги? – с сомнением говорит Климентов. Тиссен, стоящий по другую сторону односторонне прозрачного окна, наклоняет голову, прислушиваясь. И с размаху ударяет по окну кулаком. Все трое отшатываются. По бронепластику разбегаются тонкие волоски трещин. Еще один беззвучный удар, и треснувшая поверхность мутнеет, угрожая в скором будущем лопнуть.
– Быстрее, – командует доктор. Медбрат возится с дактилоскопическим замком. Заходит внутрь, и дверь захлопывается на пружине. Поднятый инъектор смотрит на Юргена.
– Вы слышали слова, которые он выкрикивал? – спрашивает Лазарев. – Что бы это значило?
– «Они идут»? – задумчиво повторяет майор. – Не знаю. Кто это «они»? И куда они идут?
– Сюда, надо полагать, – говорит доктор. – Бред. Параноидальный бред, Неужели у парня началось помешательство?
«И не у него одного», – добавляет он про себя, Отошедший в сторону Климентов включает персональный коммуникатор. И, вызвав начальника охраны, требует повышенного внимания на всех постах.
– Повторяю, – говорит он, – немедленно докладывать обо всех необычных происшествиях. Нет, никакой тревоги. Просто держите меня в курсе.
Охранник терпелив. По уставу ему уже полагается вынуть из кобуры табельную «ехидну» и предложить святым отцам убираться к такой-то матери. Но, возможно, от той же скуки он снисходит до разговора.
– Видите красный квадрат на двери? Это означает, что вход по специальным пропускам. У вас есть пропуск?
– Нам очень нужно туда, – пятый раз за последние две минуты повторяет монах, нависая над охранником всем своим изрядным ростом. – Иначе случится непоправимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
Майор прервал сеанс связи.
– Компания претендует на внутренности его черепной коробки, точнее, на персональный базис. Вместе с записанной на него информацией он является собственностью «Глобалкома». В остальном наш вопрос считается решенным.
– Вот и славно, – потер руки доктор Лазарев. – Осталось уладить бюрократические формальности, Я вызову оценщика из «Орган-банка»…
Оглушительно и до нытья в зубах противно заверещал сигнал вызова.
– Я же просил не беспокоить! – рявкнул Лазарев. – В чем дело?!
Раздавшийся тоненький голосок вызывает перед глазами Климентова кукольную мордочку медсестры с игриво выпущенными из-под шапочки белокурыми локонами. Пухлые, ярко накрашенные губки поджаты от удивления.
– Доктор, – запыхавшись, говорит она, – больной Тиссен пришел в себя!
Доктор Лазарев и майор, разом ставшие беднее на несколько тысяч К-кредитов, вновь стоят перед окном палаты. Толстый пластик звуконепроницаем, и им не слышно, что кричит потрясающий кулаками Юрген. Взбесившийся комплекс жизнеобеспечения, чьи датчики и трубки он оторвал от себя, мигает огнями тревоги.
– Он же был пристегнут к койке, – замечает Климентов.
– Да, – кивает доктор. – Такие пластиковые ремешки. Очень прочные. Самозатягивающиеся.
Ремешки, точнее, их размочаленные обрывки майор видит и сам. Они свисают с запястий Юргена Тиссена, бывшего сотрудника отдела информационного обеспечения компании «Глобальные Коммуникации». Уволен десять минут назад по подозрению в неблагонадежности ходатайством майора Евгения Климентова. Страховка и все виды посмертных и пенсионных выплат аннулированы.
– Прочные, говорите, – усмехается майор. – А ведь на здоровяка наш больной не похож. И, насколько я помню, обычный натурал, никаких модификаций.
– Это бывает. – Лазарев справляется с замешательством и снова натягивает маску ученого доктора. – При выходе из комы наблюдаются различные феномены, в том числе мгновенная аккумуляция всех ресурсов организма. Очень кратковременная и ведущая впоследствии к сильному истощению.
– Истощением пока не пахнет, – говорит Климентов, наблюдая, как бывший коматозник с легкостью отрывает ножные ремешки, все еще удерживавшие его на кровати. – Пустите ему газ в палату, что ли.
– Это не палата для буйных, – раздраженно отвечает Лазарев. – Газ мы туда пустить не можем. Сейчас придет дежурный медбрат и вколет ему успокоительное. А вот, кстати, и он,
– Тиссен Юрген? – Пальцы медсестры пробежали по клавиатуре. –А личный код вы не знаете, хотя бы первые шесть знаков?
– Увы, – покачал головой проповедник, – ничего, кроме имени. Очень спешили к вам, не успели узнать.
– А вот он, все в порядке, нашелся. – Медсестра улыбнулась, внимательное лицо монаха под надвинутым капюшоном выглядело на редкость располагающим, – Пятый этаж, палата 540-В. А вы по какому, если не секрет, поводу?
– Этот человек должен очень скоро умереть, – ответил монах. – Мы проводим его в последний пусть. Пятый этаж, вы сказали?
Семь фигур в черном двинулись дальше по коридору. Они спешили.
Побледневшая медсестра крикнула им вслед:
– Эта палата в закрытом отделении! Вас туда не пустят! Никто не обернулся.
Медбрат – высоченный, под два метра, с необъятными плечами и грудью не меньше чем шестого размера. Трансвестит. Говорит он тем самым голоском, который в кабинете Лазарева вызвал у майора приятные ассоциации. Ничему нельзя доверять в наши дни. Правда, локоны у него (у нее?) действительно белокурые. И кулаки, размером и формой напоминающие кувалды.
– Я уже вызвала коляску, – говорит он-она. – Три кубика барбитурата, как обычно, доктор?
– Шесть, – говорит Лазарев. – Под мою ответственность. Посмотри, что он сделал с ремнями!
Медбрат устанавливает дозу на пневматическом инъекторе.
Еще у него есть висящий на поясе электрошокер – толстая дубинка с парой штырьков на конце. Это на крайний случай.
– Я пойду, – говорит он-она.
– Может быть, дождаться подмоги? – с сомнением говорит Климентов. Тиссен, стоящий по другую сторону односторонне прозрачного окна, наклоняет голову, прислушиваясь. И с размаху ударяет по окну кулаком. Все трое отшатываются. По бронепластику разбегаются тонкие волоски трещин. Еще один беззвучный удар, и треснувшая поверхность мутнеет, угрожая в скором будущем лопнуть.
– Быстрее, – командует доктор. Медбрат возится с дактилоскопическим замком. Заходит внутрь, и дверь захлопывается на пружине. Поднятый инъектор смотрит на Юргена.
– Вы слышали слова, которые он выкрикивал? – спрашивает Лазарев. – Что бы это значило?
– «Они идут»? – задумчиво повторяет майор. – Не знаю. Кто это «они»? И куда они идут?
– Сюда, надо полагать, – говорит доктор. – Бред. Параноидальный бред, Неужели у парня началось помешательство?
«И не у него одного», – добавляет он про себя, Отошедший в сторону Климентов включает персональный коммуникатор. И, вызвав начальника охраны, требует повышенного внимания на всех постах.
– Повторяю, – говорит он, – немедленно докладывать обо всех необычных происшествиях. Нет, никакой тревоги. Просто держите меня в курсе.
Охранник терпелив. По уставу ему уже полагается вынуть из кобуры табельную «ехидну» и предложить святым отцам убираться к такой-то матери. Но, возможно, от той же скуки он снисходит до разговора.
– Видите красный квадрат на двери? Это означает, что вход по специальным пропускам. У вас есть пропуск?
– Нам очень нужно туда, – пятый раз за последние две минуты повторяет монах, нависая над охранником всем своим изрядным ростом. – Иначе случится непоправимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220