Хо-ороший магарыч!
— При чем тут магарыч? — Обезьяна тряхнул голо-вой. — Ты уверен, что это была она?
— Что за вопрос?
— Нет, бывает иногда... Ну, когда человеку что-то кажется, чего на самом деле нет...
— По-твоему, Костя, выходит, что я вру. Не так ли?
— Зачем такие слова?
— Как последний негодяй вру, да? Обезьяна развел руками.
— Ничего я не говорил... Если хочешь, сейчас же пойду в этот проклятый дом, где бродит зеленоглазое привидение. Пойду, и все. — Он смачно сплюнул. — Для друга — хоть в воду! Спроси кого угодно. Спроси: на что способен Обезьяна ради дружбы? Поди спроси,
— Ладно. Я это знаю сам. Об этом все в один голос говорят. Если бы было иначе — я бы тебя не просил... Понимаешь, Обезьяна? Очень тебя прошу.
— Я иду, но за результат не ручаюсь. Если снова будет ноль?
— Не будет. Только ты ее получше поищи.
Пате-ипа пожал руку Обезьяне — липкую, грязную лапу — и тот ушел на выполнение задания. А когда Обезьяна отошел от него, Пате-ипа спросил вдруг себя: зачем все это, вся эта игра с зеленоглазой? Какова цель? Во имя чего?
О, если бы только он мог на это ответить! В исполкоме районного Совета узенькие коридоры, тесные комнаты. Давно не бывал Пате-ипа в этом здании. Очень давно. Просто незачем было. А теперь вот пришлось: надо оформить право наследования. Дом не бог весть какой, но все же дом, к тому же отцовский. В этом доме прошло все детство и юность. В нем знаком каждый гвоздик, каждая скрипучая половица. Но для оформления нужны справки, справки, справки, очень много справок. Их приходится добывать где только возможно: в загсе, районном архиве, райсобесе... Это работа для здорового тела и бодрого духа, работа для ног и для мозгов...
В одной из комнат сидел молодой человек в клетчатой сорочке, с огромным пестрым галстуком. Фамилия его была написана на двери, под толстым стеклом. «Какой это Надзадзе? — подумал Пате-ипа. — Может, родственник Диуана Надзадзе?» Так оно и оказалось. На вопрос: «Кем вы приходитесь Диуану Надзадзе?» — молодой человек ответил:
— Я его сын.
Пате-ипа обрадовался. Он крепко пожал руку молодому человеку.
— Ваш отец был моим школьным товарищем... Мы с ним вместе бегали за бабочками. Да, да! А потом вместе воевали. Бедный Диуан!.. Мы бросились в одну и ту же яму. Там, в Крыму. Нас одновременно прошил низко пролетавший «мессер». Нас отвезли в госпиталь... Бедный Диуан!.. Сколько же вам лет?
— Тридцать пять.
— Л как звать?
— Александр.
Пате-ипа пытался найти общие черты сходства отца и сына. Он не мог утверждать: «Как две капли воды!» — но щелочки глаз, но пухлые губы, смолисто-черные волосы — это все от него, от Диуана.
— Л вы меня не знаете?
Надзадзе привстал, подчеркивая тем самым свое уважение к старшему, к товарищу отца.
— Нет, не знаю, — проговорил он виновато.
— Я Заканбей Пате-ипа. Приехал по грустным семейным делам... Да, да... Значит, сын Диуана? Ваш отец жил еще недели две. Не повезло ему! Нас разлучили на берегу, как только переправили через Керченский пролив. Значит, сын Диуана? Я вас помню вот таким... — Пате-ипа показал, разведя ладони на ширину плеч.
Пате-ипа справился о здоровье матери. Уже стара? Очаровательная Кама стара? Боже, как бежит время! Но Заканбею просто не верится, что Кама постарела. Нет, не верится!..
— Что вас привело сюда? — спросил Надзадзе.
— Небольшое дело. Не знаю даже, к кому обратиться. Пате-ипа объяснил.
— Ах, вот как! Некоторые дома здесь подлежат сносу.
— Весьма возможно, Александр.
— Но ничего, — успокоил Надзадзе, — вам дадут хорошую квартиру.
— Мне нужен именно этот дом, а квартира ни к чему. Я живу в Свердловске.
— Вот оно как! Вы намерены сдать дом райсовету?
— Нет, пока хочу оформить на себя. По праву наследования.
— Понятно, — сказал Надзадзе и улыбнулся. Точь-в-точь как отец. Он подошел к стене, на которой висел огромный план города. — Это план застройки, генеральный план, что ли... Как известно, наш город в ближайшие десять лет приобретет ярко выраженный курортный характер... Вот здесь будут построены санатории, здесь гостиница... А ваша улица... Вот она, — Надзадзе показал ее на карте, — подвергнется основательной реконструкции... Вот здесь дом номер семь. Посмотрите на контур гостиницы. Она покрывает и ваш участок.
— А когда начинается ее строительство?
— Не скоро.
Надзадзе стоял перед Пате-ипа несколько смущенный. Ему хотелось похвастаться большим размахом городских планов, но в эту минуту это вроде бы пи к чему. Пате-ипа сообщил, что напротив его дома что-то разрушают, что-то строят...
— Там будет кинотеатр, — сказал Надзадзе. — Это уже реально. Деньги отпущены, имеется хорошая подрядная организация.
— Ну что ж, — засмеялся Пате-ипа, — будем смотреть кино.
Надзадзе оказался архитектором. Он продемонстрировал несколько собственных проектов: ресторан, кафе, киоск для газет... Говорил он без хвастовства, мягким, низким голосом. Неторопливо. В его манере держаться было что-то от опытного лектора, который больше полагается на силу своего слова, нежели на убедительность жеста. Пате-ипа даже залюбовался им. И снова мысленно перенесся в те жестокие и кровавые дни, когда над головами летали «мессеры», поливая свинцом крымскую землю. «Бедный Диуан, — подумал Пате-ипа, — если бы он видел сейчас своего сына...»
— Вы женаты? — спросил Пате-ипа.
— Да. У нас двое детей.
— А где живете?
— Там же, где жил отец. Только мы пристроили к долу две комнаты со всеми удобствами.
Пате-ипа похвалил:
— Молодец! — И не спускал глаз с архитектора. Надзадзе покраснел.
— Да, да! Я вижу, что вы достойный сын. Не могли бы передать привет маме?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36