Поэтому Гриценко продолжил:
— Мы эта, не можем ставить под угрозу новых граждан!
Первый очевидно уже и сам это понял, поэтому спросил:
— А журналисты есть в аэропорту?
— Да уже много приехало. — ответил Гриценко.
— Прекрасно — наберите добровольцев из журналистов.
— Но это никак… — запротестовал было Гриценко, но Первый его не слушал:
— Если среди них мы увидим хотя бы одного переодетого спецназовца, мы дадим очередь по всей толпе. Но если вы поступите благоразумно, то мы выдадим вам вашу беременную суку и покажем что мы честно выполняем свои условия. Да или нет?
— Минутку, я доложу руководству! — заорал Гриценко.
— Да или нет? Чтобы через три минуты у самолета была толпа журналистов. Я повторяю последний раз — да или нет?
Гриценко держал паузу и смотрел на дверь — неожиданно она распахнулась и в комнату влетел молоденький сержант. Гриценко вскинул руку, приказывая ему замереть и крикнул испуганным голосом «коменданта Сидорова»:
— Да!!
— Конец связи. — объявил Первый.
В его голосе чувствовалось удовлетворение и превосходство.
Гриценко стукнул по клавише отбоя и рывком повернулся к вошедшему:
— Ну что, готово?
Вбежавший сержант отрапортовал:
— Все восемь бригад "Д" заняли позицию.
— Действуем по плану А1 — «журналист». — кивнул Гриценко. — Игра сработала!
Краем глаза Гриценко заметил, как один из присутствующих, заместитель начальника ФСБ Сырчуков, чуть приподнял свой массивный подбородок и потянул воздух ноздрями, как часть делают люди, когда собираются вдруг сделать вслух какое-то решительное заявление. Гриценко не любил Сырчукова, впрочем по служебной линии им приходилось пересекаться крайне редко. Не любил он его за твердолобость и излишнюю наглость, а особенно за то, что сам Сырчуков терпеть не мог Гриценко и при случае это демонстрировал. Вот и сейчас Сырчуков произнес достаточно громко, чтобы слышал Крылов:
— Думаю не стоит радоваться прежде времени, вам поручили непосильное для вас дело, Гриценко, хотя пока вам везет.
Гриценко не мог сейчас терять ни минуты времени, но Сырчуков произнес слова, которые могли быть обращены против Гриценко если операция все-таки пройдет неудачно, и произнес это специально в присутствии Крылова. Собственно говоря, по сути Сырчуков сейчас просто нагло заявил, что, мол, Крылов сделал ошибку, поручив операцию Гриценко. Одернуть зарвавшегося Сырчукова должен был сейчас сам Крылов, но Крылов промолчал — значит у него действительно были сомнения не сделал ли он ошибки, поручив операцию людям Гриценко, а не группе «Альфа». И Гриценко этого оставить так не мог. Он удивленно приподнял одну бровь, повернулся к Сырчукову и веско произнес:
— Везет? Я не знаю такого слова — «везет». Везет — шофер в личном автомобиле, и везет он туда, куда проложены асфальтовые дороги. И если я проложил дороги, я имею право требовать, чтобы шофер вез меня туда, куда мне нужно.
— Действительно, комментарии сейчас неуместны. — проговорил Крылов, обращаясь к Сырчукову. Сырчуков наклонил голову в знак того, что понял замечание Крылова. Но Крылов снова повернулся к Гриценко и задумчиво произнес, — Проложены дороги… Это хорошо, но все-таки, что бы вы сделали, если бы террорист не потребовал новых заложников?
— Было маловероятно что он потребует новых заложников, но он потребовал. Да еще из числа пассажиров аэропорта — это конечно был бы лучший вариант, но я не мог согласиться. Собственно на это я и не рассчитывал — я планировал навязать ему журналистов. Но это была только первая часть Игры — навязать новых заложников. Если бы она не прошла, я бы последовательно пробовал так же незаметно убедить его потребовать на борт не заложников, а тех же самых журналистов и телевизионциков, но для для открытого заявления, или, скажем, представителя ООН или депутатов, в конце концов разрешить пройти в самолет врачам чтобы принять роды.
— Ваши люди врачи и могут принять роды? — недоверчиво спросил Крылов.
— Мои люди могут все. — веско ответил Гриценко.
С этими словами он повернулся вышел из комнаты. Жест конечно был театральный, но ничего другого не оставалось. Сейчас он ставил на карту всю свою карьеру, даже больше — дело всей своей жизни, и сегодня он не опасался делать такие категоричные заявления. Он понимал, что если операция пройдет успешно, то и Крылов и все присутствующие будут вспоминать и цитировать эти его слова. Ну а если операция провалится… Что ж, тогда уже будет совершенно безразлично что, кому и когда говорил бывший генерал Гриценко…
* * *
Зал ожидания аэропорта притих — все уже знали что происходит что-то из ряда вон выходящее, все рейсы задерживались, пронесся слух, что террористы заложили в аэропорту бомбу, и многие пассажиры разъехались в панике. Но в аэропорту появились и новые люди — это были журналисты. Никому не известно каким чутьем успевает журналист почувствовать сенсацию и направиться туда. Но всегда, где бы ни случилось что-нибудь серьезное — всегда журналист оказывается на месте происшествия чуть ли не раньше представителя власти, пожарника, врача — в общем людей, которые действительно нужны в этот момент. С начала захвата самолета прошло сорок минут, но уже в зале было с десяток журналистов — они щелкали фотоаппаратами, подходили к работникам аэропорта со своими диктофонами и просили дать интервью, объяснить что произошло — короче вели себя непринужденно.
Когда в зал вошел подтянутый человек в форме внутренней охраны аэропорта и попросил подойти журналистов, они отреагировали моментально, думая, что получат новую информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129