Один из них, ростом самый низкий, но толстый, накачанный, подкатывается вразвалочку и издалека:— Закурить не найдется?Ну, думаю, приплыли. Вот и сводил Аленку в кино…— Извини, брат, — говорю, — не курю.И идем дальше. А он не отстает, наперерез выходит.— Э-э-э, стой! А рубля не найдется?Приплыли. Ну, рубль я тебе дам, допустим. А зачем тебе рубль, даже спичек на рубль не купишь. Да хоть десять дам — мы ж оба понимаем, что на этом дело не кончится? А тут и остальные два дружка к нам поближе подтягиваются. И как назло никого на улице. А хоть бы и был кто — что толку? Поднимет воротник и пройдет мимо. А что я с вами сделаю, один — с тремя ублюдками? Когда и с одним таким я бы не справился… Хотя если дело до рук дойдет, тебе-то я хотя бы нос сломаю. Потом — уже как получится, но одному из вас я нос сломаю. Я киваю ему приветливо, машу рукой:— Пойдем, брат. Узнаем сперва, сколько билет стоит. На рубль даже спичек не купишь, пойдем, — и неспешно двигаюсь вперед, аккуратно тяну Аленку под руку.Парень пытается переварить услышанное. Двигается за нами, дружки его, переглянувшись, тоже двигаются за нами.— А чо? А куда? — бурчит под нос парень.— Пойдем. Ты фильм смотрел “Жажда умереть”? — говорю парню.— Не. А чо? Чо за фильм? Чо?— Пойдем посмотрим. Мы-то в кино идем. Хороший фильм.— А чо хороший? Чо? — бурчит парень, но идет за нами. А я смотрю краем глаза, его дружки уже как-то отстают постепенно.— Там актеры хорошие играют. Ты “Матрицу” смотрел?— Чо? “Матрицу”? Чо? Ну смотрел, и чо теперь? И чо?— Ну и как тебе, не понравилось?— Ну чо, ну так… — Парень пожимает плечами.— Ну чо, Леха?!! — раздается сзади хриплый голос одного из дружков.— Леха? — говорю. — И я тоже Алекс! Так вот, в этом фильме пара актеров из “Матрицы” играют. Но это не “Матрица”, это похуже немного. Так что думай сам. А то смотри, пойдем?— Да на фиг надо! — говорит парень и останавливается. Я улыбаюсь и поднимаю руку:— Ну ладно тогда, удачи! — Поворачиваюсь и машу рукой его дружкам. — Удачи!— Удачи! — Нестройными голосами отвечают растерянные дружки.И мы с Аленкой идем дальше. Спиной чувствую, эти ублюдки еще некоторое время стоят и смотрят нам вслед. Переговариваются вполголоса. Затем разворачиваются и идут дальше своей дорогой. Аленка молчит.— Там одно место есть в фильме. — говорю я. — Забыли штатив кинокамеры убрать, я читал в рецензии.— Штатив убрать… — повторяет Аленка.— Я тебе скажу, в каком месте это будет, мы внимательно посмотрим.— Какие ублюдки! — вдруг говорит Аленка. — Я так испугалась!— Ублюдки, — соглашаюсь я. — Ищут приключений на свою задницу. Только не надо им говорить, что они ублюдки. И не надо показывать, что ты их боишься.— Зачем ты их с нами звал?— Ты что, думаешь, они бы пошли? Они разве похожи на людей, которые с нами сегодня в кино пойдут?— А зачем тогда звал?— А что, было лучше посреди мостовой с ними разговаривать?— А зачем с ними разговаривать? — нервно говорит Аленка.— А что мне с ними еще делать, если не разговаривать? Драться, что ли? Им просто поговорить не с кем. Ему же не рубль нужен и не сигарета. И даже не морду кому-нибудь набить. Ему главное, чтобы его прохожие за ублюдка не держали, понимаешь? Я просто представил сейчас себя на его месте.— Себя?— Для примера, просто чтобы понять, что ему сейчас надо. Представил — типа это я иду пьяный, рожа у меня кривая, бабы на меня не смотрят, на другую сторону улицы переходят. Дружки мои — тоже гоблины те еще. И никто на нас не обращает внимания, все глаза отводят. Ну, кроме милиционеров. Вот и обидно, и скучно. Хочется подойти, доказать, что не пустое место, не говно, а Леха. И что он и в морду может, и дружки помогут, если что. Понимаешь? А так поговорили с ним как с нормальным человеком, без напрягов, без страхов — просто ни о чем поговорили, с собой в кино позвали. И он понимает, что он Леха, а не говно. И вроде уже и в морду неудобно после этого. Вот так вот аккуратно и разошлись.Аленка молчит.— Я тебя раньше совсем другим представляла, — говорит она.— Ну… Я тоже не знал, что у тебя кошка дома живет, — улыбаюсь я. Часть 2ЛЕТОПРИКЛЮЧЕНИЯ МАТВЕЕВА НА ЮГЕ(из рассказа Лексы) Казалось, босые ноги в сандалиях просто шагают по роскошному зеленому ковру, на котором нарисовано горное ущелье. На самом деле ноги, конечно, болтались в воздухе, а ущелье проплывало далеко внизу. Если приглядеться, можно было рассмотреть кусты, деревья и тропинки. Линия канатной дороги то поднималась высоко над ущельями, то опускалась вниз, и тогда сандалиями можно было пинать ветки кустарника. Уже порядком измочаленного непоседливыми туристами.Когда мы садились на канатку, казалось страшным — как это я поплыву над ущельями, открытый всем ветрам, сидя на этой пластиковой табуретке со спинкой? Зрелище и впрямь было жуткое — сдвоенные сиденья с железной лапой посередине, уходящей наверх и цепляющейся за канат. Поначалу я действительно сидел смирно и даже ногами не болтал. Цепочка была исправно пристегнута, одной рукой я на всякий случай крепко держался за сиденье, а другой обнимал за плечи Аленку, сидевшую рядом. Ей-то было по-настоящему страшно. Тихо вели себя и остальные. Следом за нами ехали Баранов с Ольгой, а за ними — Шуршик. Сиденье рядом с Шуршиком пустовало, отчего вся конструкция кренилась немного вбок. Судя по напряженному лицу и побелевшим пальцам, вцепившимся в подлокотники, Шуршика это сильно нервировало. Так продолжалось до первой пересадки. Мы вылезли, поразмяли ноги, поболтались на площадке вместе с прочими туристами и поглазели на парапланы в вышине. Парапланы срывались с вершины горы — конечной точки канатной дороги — и парили над ущельем, не думая садиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115