Их потащили дальше.
Тяжелая дверь затворилась за ними, как бы навсегда отлучая их от солнечного света. Конан быстро начал различать в полумраке ступени, теряющиеся в глубине огромного зала. Ступени уводили вниз, под землю, и туда подтолкнули пленников.
Поначалу Конан полагал, будто их собираются разместить в сыром и тесном подземелье. Киммериец не раз уже бывал в подобных тюрьмах.
Многие владыки Хайборийского мира оборудовали подобным образом свои дворцы и замки: пока в верхних, роскошно украшенных и полных света залах шли пиршества, заседали государственные советы, плелись интриги и велась по всем правилам осада дамских прелестей, глубоко под землей, в подземельях, умирали от истощения и ран несчастные узники.
«Что ж, — угрюмо подумал Конан, — если эти пустынные разбойники решили чем-то поразить меня, то их ждет большое разочарование! Побывал я во многих узилищах и отовсюду сумел вырваться; убегу и из этого!»
Но ничего из ожидаемого взору киммерийца не предстало. Их с Олдвином спустили на несколько лестничных пролетов под землю, и перед удивленными пленниками раскрылся огромный, ярко освещенный лампами зал.
Стены его были облицованы резными деревянными панелями, отчасти раскрашенными, а отчасти позолоченными.
— Сюда. — Страж провел их по залу и водворил в большой комнате. — Здесь вы будете жить.
С этими словами он вышел и тщательно закрыл тяжелую дубовую дверь.
От удивления бритунец до сих пор не проронил ни слова. Он был потрясен тем, что ему открылось, и теперь наконец слова хлынули из его уст.
— Где мы, Конан? Вы что-нибудь понимаете во всем этом, друг мой?
— Не больше вашего, — буркнул киммериец. В отличие от своего приятеля он не был настроен на обильные беседы. Ему хотелось поразмыслить над случившимся и еще раз перебрать в уме все полученные впечатления.
— Этот дворец только кажется таким маленьким! — восхищенно вскрикивал Олдвин, бегая по комнате. — Вы оценили громаду его подземной части? Она простирается, думаю, на много полетов стрелы во все стороны!
— На тысячу бросков копья, — буркнул Конан. Он прикидывал, как бы заставить Олдвина замолчать.
Но это оказалось бесполезно.
— Боги! Да за удовольствие увидеть такую диковину я согласен даже заплатить этими некрасивыми рубцами на моей коже! Вы видели, как они меня связали? Никакого уважения к человеку! Они совершенно изуродовали мне запястья.
— В вашей Академии эти полосы послужат признаком подлинности ваших россказней обо всем увиденном, — сказал Конан рассеянно. Он продолжал думать о другом.
Бритунец восторженно глянул на него.
— О таком аспекте проблемы я даже не подумал. Благодарю вас! Я же говорил, что у вас чрезвычайно аналитический ум.
— Интересно, кто живет в этом дворце? — проговорил Конан. — Вероятно, правитель… Надо бы нам побольше о нем узнать. Кажется, его зовут Гуайрэ…
— Ее, — прозвучал чей-то голос.
Конан вскочил. Он не слышал, чтобы дверь отворялась, и все же в комнате внезапно появился Заграт.
— Шадизарский дервиш! — воскликнул Олдвин.
— Да, — преспокойно отозвался Заграт. — Это я. Кажется, вы позволили себе следить за мной? Возможно, это было вашей ошибкой. А возможно, и нет.
— Как ты вошел? — сквозь зубы спросил его Конан.
— Глупый варвар! — с презрением сказал Заграт. — Ты видел, как я забивал гвозди в свое тело, ты видел, как я ем стекло, — и все-таки ты недоумеваешь, когда видишь, как я прохожу сквозь стены?
— Магия, — произнес Конан, в отвращении качая головой. — Я должен был догадаться.
— Я же говорил, что ты глуп. — Заграт пожал плечами. — Как бы там ни было, а я весьма доволен, что вы оказались у меня в руках. Я найду вам применение. Найду, не сомневайтесь.
— Кто такой Гуайрэ? — повторил свой вопрос Конан.
— Я уже поправил тебя: Гуайрэ — не мужчина, а женщина. Это наша повелительница, королева. И скоро вы с нею увидитесь. Но прежде, чем это произойдет, я хочу, чтобы вы кое-что узнали…
Заграт преспокойно уселся на полу комнаты, хотя здесь имелись табуреты и два просторных мягких ложа.
Конан устроился на табурете, покрытом шелковой мягкой подушкой. Его лицо находилось выше уровня головы Заграта, однако дервиша это обстоятельство не смутило: он попросту взмыл в воздух и завис так, чтобы его глаза находились чуть выше уровня глаз киммерийца.
— Так удобно? — осведомился Заграт, наслаждаясь удивлением, которое появилось на лице Олдвина. Конан, однако, сохранял полную невозмутимость. — Отлично! Теперь я кое-что вам сообщу. Наша королева Гуайрэ выглядит как юная девушка, но вас не должна вводить в заблуждение ее прелестная внешность. Она — древнее существо. Ей больше тысячи зим. Она прожила на свете гораздо дольше, чем иные из нас, хотя наши воины в черных плащах все миновали столетний рубеж.
— А сколько зим тебе? — поинтересовался Конан.
— Триста сорок, — был ответ Заграта. — Впрочем, вы оба вправе мне не верить, сейчас это не имеет большого значения. Гуайрэ золотоволоса и голубоглаза. Ее наивное личико любого может сбить с толку. Так и хочется пасть к ее ногам и вымолить у нее дозволения защищать ее… Что ж, можете пойти на поводу у первого впечатления. Она любит благородство в мужчинах.
— К чему ты клонишь? — спросил Конан настороженно.
— Гуайрэ вполне довольна своим существованием, — прямо произнес шадизарский дервиш. — Она счастлива здесь, в сердце пустыни, в своем крохотном королевстве. Ей нравится повелевать сотней воинов, гулять по саду, купаться в роскоши, устраивать балы, на которых она не имеет ни одной соперницы…
— Что же в этом дурного? — вмешался Олдвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36