ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Это была
Царица Египта, уже в пальто и шляпке, готовая идти домой. Не успели мы и рта
раскрыть, как она говорит:
«Вы должны извинить меня за то, что я скажу. Полагаю, что вы джентльмены, и п
отому к вам обращаюсь.
Кажется, вы весь день пытались надо мной подшутить.
Не сомневаюсь, что, узнав, как вы мне досаждали и сколько горечи принесли,
вы непременно раскайтесь, и я получу от вас обещание впредь так не делать.
В противном случае я буду вынуждена отказаться от должности».
Хорошенькое дельце! Дюмэн хотел что-то ответить, но не успел рта раскрыть
, как ее и след простыл. Ну, ты понимаешь, что мы почувствовали.
Больше мы ее не беспокоили, но на следующий день появился Бут. Мы его немно
го повоспитывали. Потом Шерман. Он оказался самым упрямым. И потом каждый
день появлялся кто-то новенький и начинал к ней клеиться, хотя, пока он де
ржал себя в рамках, мы не вмешивались. А сегодня вот ты. Теперь она уже не Ца
рица Египта, а мисс Лиля Уильямс, то есть лучше любой царицы.
Ч Но послушай, Ч продолжал упорствовать Дрискол, Ч по какому праву вы
мне мешаете?
Ч Ну, Ч замялся Догерти, Ч может, и нет у нас такого права. Зато есть еще п
ара деталей, о которых я тебе не сказал. Первая Ч у нее ни отца, ни матери. О
на совсем одна. Такие дела. Любая мать делает вот что: если вокруг ее дочер
и начинает нарезать круги какой-нибудь парень, она его спрашивает: «Кто т
ы и что ты и какие у тебя намерения?» Вот нам и показалось, что кому-то надо
это спрашивать. И мы теперь вроде как ее мамаши.
Ч Но у меня нет никаких намерений.
Ч В том-то и фокус, что у тебя нет намерений. Значит, и делу конец.
Игроки в бильярд о чем-то заспорили, и Догерти посмотрел в их сторону. Ког
да он повернулся обратно, Дрискол стоял рядом и протягивал ему руку.
Ч Ты Ч парень что надо, Ч сказал он. Ч Держи пять.
Ч А ты Ч настоящий джентльмен, Ч ответил Догерти, пожимая ему руку.
Ч А теперь Ч не представишь меня мисс Уильямс?
Догерти немного смутился.
Ч Хочу перед ней извиниться, Ч объяснил Дрискол.
Ч Ну да. Конечно. Я совсем забыл. Пошли.
На полпути к дверям к ним подошел Дюмэн.
Ч Ну? Ч спросил он.
Ч Все в порядке, Ч успокоил его Догерти. Ч Дрискол Ч джентльмен.
Ч Mon Dieu! Боже мой
! (фр.)
Ч воскликнул коротышка-француз. Ч Это меня не удивлять. Потому чт
о этот маленький мадемуазель Уильямс Ч неприступный.
Он вернулся к бильярду, а Догерти и Дрискол прошли в вестибюль отеля.
В нем, по сравнению с бильярдной, было много хорошей мебели и всевозможны
х украшений. В то же время это был обычный вестибюль. На этот раз Дрискол о
смотрел его более внимательно.
В нем было два входа: один с Бродвея и боковая дверь, выходившая на улочку
неподалеку от Мэдисон-сквер. Справа от главного входа располагались сто
йка администратора и табачный ларек, за ним был проход в бар и бильярдную.
Дальше находились столик с телеграфным аппаратом и лифты. Вдоль всей про
тивоположной стены стояли кожаные кресла и стулья, их ряд разрывала боко
вая дверь.
Когда-то «Ламартин» был тихим, фешенебельным и дорогим. Теперь его двери
были широко распахнуты для всех, в нем царила суета. Словно не замечая про
изошедших перемен, потолок вестибюля по-прежнему подпирали мраморные к
олонны, на узорчатом полу там и сям стояли в величественных позах статуи,
указывая изящно вылепленными пальчиками на фрески и орнамент стен. На см
ену пышности и роскоши пришла респектабельность, все было вроде то же, но
краски слегка потускнели.
Вместе с внешним обликом и репутацией изменился и персонал отеля. Его сл
ужащие держались самоуверенно и говорили громкими голосами, мальчики-п
осыльные выполняли поручения не спеша, словно умудренные жизненным опы
том старцы, а красотка в табачном ларьке была именно красоткой, иначе ее и
назвать было нельзя.
А что же девушка за телеграфом? Она и правда выпадала из общего ряда. И име
нно к ней направились Дрискол и Догерти, выйдя из бильярдной.
Когда Лиля Уильямс увидела их перед собой, ее щеки зарумянились, и она сму
щенно потупилась. Пока Догерти готовился произнести первое слово, Дриск
ол присмотрелся к девушке повнимательнее, с учетом того, что только что о
ней услышал.
Она была стройной, среднего роста; тонкая, почти прозрачная шейка гордо н
есла маленькую, словно птичью, совершенной формы головку. Полураскрытые
губки, казалось, трепетали, и в них была какая-то неизъяснимая сладость от
осознания ею заключенной в ней тайны Ч тайны божественной женственнос
ти.
Ее руки, лежавшие на столе, были бледными и, возможно, слишком худыми, густ
ые каштановые волосы она стянула в тугой узел на затылке.
«В общем-то я не ошибся, Ч подумал Дрискол. Ч Она точно как персик».
Ч Мисс Уильямс, Ч сказал Догерти, Ч позвольте вам представить моего д
руга. Мистер Дрискол Ч мисс Уильямс.
Лиля с улыбкой протянула руку.
Ч Я вел себя самонадеянно и глупо. Хочу попросить у вас прощения. Знаю, чт
о извинения я не заслужил, но тем не менее Ч Он запнулся, увидев, что Лиля
его не слушает. Она смотрела на Догерти, как показалось Дрисколу, с легкой
тревогой.
Ч О! Ч вдруг воскликнула она. Ч Мистер Догерти!
Джентльмены испуганно вздрогнули.
Ч Что такое?
Ч Вы у вас что случилось с вашим носом?
Ч С моим носом? Ч озадаченно повторил Догерти, схватился за эту самую п
риметную часть своего лица, тут же отдернул руку и скривился от боли. Пото
м вспомнил. Ч О, Ч промолвил он безмятежно, Ч ничего особенного. Просто
упал. И ударился о бильярдный стол.
Дрискол изо всех сил старался сохранять невозмутимое выражение лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Царица Египта, уже в пальто и шляпке, готовая идти домой. Не успели мы и рта
раскрыть, как она говорит:
«Вы должны извинить меня за то, что я скажу. Полагаю, что вы джентльмены, и п
отому к вам обращаюсь.
Кажется, вы весь день пытались надо мной подшутить.
Не сомневаюсь, что, узнав, как вы мне досаждали и сколько горечи принесли,
вы непременно раскайтесь, и я получу от вас обещание впредь так не делать.
В противном случае я буду вынуждена отказаться от должности».
Хорошенькое дельце! Дюмэн хотел что-то ответить, но не успел рта раскрыть
, как ее и след простыл. Ну, ты понимаешь, что мы почувствовали.
Больше мы ее не беспокоили, но на следующий день появился Бут. Мы его немно
го повоспитывали. Потом Шерман. Он оказался самым упрямым. И потом каждый
день появлялся кто-то новенький и начинал к ней клеиться, хотя, пока он де
ржал себя в рамках, мы не вмешивались. А сегодня вот ты. Теперь она уже не Ца
рица Египта, а мисс Лиля Уильямс, то есть лучше любой царицы.
Ч Но послушай, Ч продолжал упорствовать Дрискол, Ч по какому праву вы
мне мешаете?
Ч Ну, Ч замялся Догерти, Ч может, и нет у нас такого права. Зато есть еще п
ара деталей, о которых я тебе не сказал. Первая Ч у нее ни отца, ни матери. О
на совсем одна. Такие дела. Любая мать делает вот что: если вокруг ее дочер
и начинает нарезать круги какой-нибудь парень, она его спрашивает: «Кто т
ы и что ты и какие у тебя намерения?» Вот нам и показалось, что кому-то надо
это спрашивать. И мы теперь вроде как ее мамаши.
Ч Но у меня нет никаких намерений.
Ч В том-то и фокус, что у тебя нет намерений. Значит, и делу конец.
Игроки в бильярд о чем-то заспорили, и Догерти посмотрел в их сторону. Ког
да он повернулся обратно, Дрискол стоял рядом и протягивал ему руку.
Ч Ты Ч парень что надо, Ч сказал он. Ч Держи пять.
Ч А ты Ч настоящий джентльмен, Ч ответил Догерти, пожимая ему руку.
Ч А теперь Ч не представишь меня мисс Уильямс?
Догерти немного смутился.
Ч Хочу перед ней извиниться, Ч объяснил Дрискол.
Ч Ну да. Конечно. Я совсем забыл. Пошли.
На полпути к дверям к ним подошел Дюмэн.
Ч Ну? Ч спросил он.
Ч Все в порядке, Ч успокоил его Догерти. Ч Дрискол Ч джентльмен.
Ч Mon Dieu! Боже мой
! (фр.)
Ч воскликнул коротышка-француз. Ч Это меня не удивлять. Потому чт
о этот маленький мадемуазель Уильямс Ч неприступный.
Он вернулся к бильярду, а Догерти и Дрискол прошли в вестибюль отеля.
В нем, по сравнению с бильярдной, было много хорошей мебели и всевозможны
х украшений. В то же время это был обычный вестибюль. На этот раз Дрискол о
смотрел его более внимательно.
В нем было два входа: один с Бродвея и боковая дверь, выходившая на улочку
неподалеку от Мэдисон-сквер. Справа от главного входа располагались сто
йка администратора и табачный ларек, за ним был проход в бар и бильярдную.
Дальше находились столик с телеграфным аппаратом и лифты. Вдоль всей про
тивоположной стены стояли кожаные кресла и стулья, их ряд разрывала боко
вая дверь.
Когда-то «Ламартин» был тихим, фешенебельным и дорогим. Теперь его двери
были широко распахнуты для всех, в нем царила суета. Словно не замечая про
изошедших перемен, потолок вестибюля по-прежнему подпирали мраморные к
олонны, на узорчатом полу там и сям стояли в величественных позах статуи,
указывая изящно вылепленными пальчиками на фрески и орнамент стен. На см
ену пышности и роскоши пришла респектабельность, все было вроде то же, но
краски слегка потускнели.
Вместе с внешним обликом и репутацией изменился и персонал отеля. Его сл
ужащие держались самоуверенно и говорили громкими голосами, мальчики-п
осыльные выполняли поручения не спеша, словно умудренные жизненным опы
том старцы, а красотка в табачном ларьке была именно красоткой, иначе ее и
назвать было нельзя.
А что же девушка за телеграфом? Она и правда выпадала из общего ряда. И име
нно к ней направились Дрискол и Догерти, выйдя из бильярдной.
Когда Лиля Уильямс увидела их перед собой, ее щеки зарумянились, и она сму
щенно потупилась. Пока Догерти готовился произнести первое слово, Дриск
ол присмотрелся к девушке повнимательнее, с учетом того, что только что о
ней услышал.
Она была стройной, среднего роста; тонкая, почти прозрачная шейка гордо н
есла маленькую, словно птичью, совершенной формы головку. Полураскрытые
губки, казалось, трепетали, и в них была какая-то неизъяснимая сладость от
осознания ею заключенной в ней тайны Ч тайны божественной женственнос
ти.
Ее руки, лежавшие на столе, были бледными и, возможно, слишком худыми, густ
ые каштановые волосы она стянула в тугой узел на затылке.
«В общем-то я не ошибся, Ч подумал Дрискол. Ч Она точно как персик».
Ч Мисс Уильямс, Ч сказал Догерти, Ч позвольте вам представить моего д
руга. Мистер Дрискол Ч мисс Уильямс.
Лиля с улыбкой протянула руку.
Ч Я вел себя самонадеянно и глупо. Хочу попросить у вас прощения. Знаю, чт
о извинения я не заслужил, но тем не менее Ч Он запнулся, увидев, что Лиля
его не слушает. Она смотрела на Догерти, как показалось Дрисколу, с легкой
тревогой.
Ч О! Ч вдруг воскликнула она. Ч Мистер Догерти!
Джентльмены испуганно вздрогнули.
Ч Что такое?
Ч Вы у вас что случилось с вашим носом?
Ч С моим носом? Ч озадаченно повторил Догерти, схватился за эту самую п
риметную часть своего лица, тут же отдернул руку и скривился от боли. Пото
м вспомнил. Ч О, Ч промолвил он безмятежно, Ч ничего особенного. Просто
упал. И ударился о бильярдный стол.
Дрискол изо всех сил старался сохранять невозмутимое выражение лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10