Не выслушав ласковых слов сочувствия и одобрения, с которыми он обратился к ней, она робко намекнула на предложение, которое готовилась сделать ему.— Вы возвращаетесь в ту комнату? — спросила она.— Я не пойду, если вы не хотите, — отвечал он.— Я этого желаю. Мне хочется, чтоб вы были там.— После того, как Орас к вам придет?— Да. После того, как Орас ко мне придет.— Вы хотите видеть меня после того, как свидание с ним состоится?Она собрала всю свою решимость, откровенно сказала ему, что было у нее в мыслях.— Я хочу, чтоб вы были возле меня, когда я буду говорить с Орасом, — сказала она. — Если я буду чувствовать, что говорю с вами так же, как и с ним, это придаст мне мужество. Я могу положиться на ваше сочувствие, а сочувствие так драгоценно для меня теперь! Не много ли будет, если я попрошу вас не затворять этой двери, когда вы вернетесь в столовую? Подумайте об испытании, страшном и для него, и для меня! Я только женщина, я боюсь, что у меня не хватит сил, если возле меня не будет друга. А у меня нет друзей, кроме вас.Этими простыми словами она в первый раз попробовала убедить его.Озадаченный и огорченный Джулиан в первую минуту не знал, как и ответить ей. Любовь к Мерси, в которой он не смел признаться, была в нем таким же сильным чувством, как и доверие к ней, в котором он признаться мог свободно. Отказать в том, о чем она просила его в горестной необходимости, и даже более, того, отказаться выслушать признание, которое она хотела сделать ему по первому своему благодарному побуждению, были жестокими жертвами, по его мнению, тому, чем он был обязан Орасу и самому себе. Но как ни неприятна была ему мысль бросить ее, ему невозможно было (кроме условия, равнявшегося отказу) согласиться на ее просьбу.— Все, что могу сделать, я сделаю, — сказал он, — дверь не будет затворена, и я останусь в той комнате с условием, что Орас будет знать об этом. Я был бы недостоин вашего доверия ко мне, если б согласился слушать на других условиях. Я уверен, что вы понимаете это так же, как и я…Она не подумала о своем предложении с этой точки зрения. Как женщина, она не подумала ни о чем, кроме утешения знать, что он возле нее. Теперь Мерси поняла его. Слабый румянец стыда выступил на ее бледных щеках, когда она поблагодарила Джулиана. Он деликатно постарался избавить ее от неловкого положения, задав вопрос, весьма естественный при сложившихся обстоятельствах.— Где Орас все это время? — спросил он. — Почему его нет здесь?— Его позвала леди Джэнет, — отвечала Мерси.Ответ этот более чем удивил Джулиана, он почти испугал его. Он вернулся к креслу Мерси и сказал ей с жаром:— Вы это знаете наверно?— Сам Орас сказал мне, что леди Джэнет хотела непременно видеть его.— Когда?— Не так давно. Он просил меня подождать его здесь, пока он пойдет наверх.Лицо Джулиана омрачилось зловещим образом.— Это подтверждает мои худшие опасения, — сказал он. — Вы имели какие-нибудь сношения с леди Джэнет?Мерси ответила, показав ему записку его тетки.— Не говорил ли я вам, — сказал он, — что она найдет какой-нибудь предлог отказаться выслушать ваше признание? Она начинает тем, что откладывает его, просто для того, чтобы выиграть время для чего-то другого, что у нее теперь в мыслях. Когда вы получили эту записку? Вскоре после того, как пошли наверх?— Через четверть часа после того, насколько приблизительно могу предполагать.— Вы знаете, что случилось здесь после того, как вы оставили нас?— Орас сказал мне, что леди Джэнет предложила мисс Розбери посидеть в ее будуаре.— А еще что?— Он сказал, что вы проводили ее туда.— Сказал он вам, что случилось после этого?— Нет.— Так я должен вам сказать. Если я не могу ничего больше сделать в таком серьезном положении дел, то могу, по крайней мере, предупредить, чтобы вас не застали врасплох. Во-первых, вам следует знать, что я имел причину проводить мисс Розбери в будуар. Я хотел (для вас) обратиться к ее лучшим чувствам — если они у нее есть. Признаюсь, я сомневался в моем успехе, судя по тому, что я уже видел в ней. Мои сомнения подтвердились. В обычной жизни я просто счел бы ее пошлой и неинтересной женщиной. Видя ее, когда мы были одни, другими словами, разобравшись в ее характере, — я понял, что никогда в жизни не встречал такой ограниченной и низкой натуры. Понимая, что она не могла не понять, что значила перемена в обращении с ней леди Джэнет, она только и думала о том, как бы извлечь из этого больше выгоды. Она вовсе не чувствует к вам никакого сожаления, она еще больше настроена против вас. Она протестовала против того, чтоб вам позволено было добровольным признанием возвратить ей ее настоящее положение. Она настаивала, чтобы публично разоблачить вас и заставить леди Джэнет выгнать вас публично из своего дома."Теперь я могу отомстить! Наконец леди Джэнет боится меня! " — вот ее собственные слова. Мне очень стыдно повторить их — вот, честное слово, ее собственные слова!Всевозможные унижения должны обрушиться на вас, никакого внимания не следует придавать летам и положению леди Джэнет, ничего, решительно ничего не должно мешать мщению и торжеству мисс Розбери! Вот постыдный взгляд этой женщины, высказанный ею в самых ясных выражениях. Я сдержал себя, я сделал все, что мог, для того чтобы привести ее в лучшее расположение духа. Это все равно, как если бы я уговаривал, не скажу дикаря, дикари иногда бывают доступны к увещеваниям, если вы знаете, как до их ума и сердца добраться, я мог бы точно так же уговаривать голодное животное не есть пищи, которая лежит подле него. Я с отвращением отказался от этого безнадежного усилия, когда горничная леди Джэнет пришла сказать мисс Розбери от своей барыни:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95