За исключением случаев, требующих мгновенного решения, не торопиться с выводами. Десять раз взвесить все «за» и «против», продумать все аргументы и, приняв решение, ни в коем случае от него не отступать.Не давать категорических оценок подчинённым в начале зимовки. Их лучшие качества, как и худшие, проявятся потом, в полярную ночь. Полярник, как и боксёр на ринге, славен «концовкой» — именно тогда станет окончательно ясно, что он за человек. Этот очень важный для себя тезис Гербович подкрепил рассказом, к изложению которого я скоро перейду.Характеристики каждому полярнику даётся коллективом отряда, открыто обсуждается и лишь затем подписывается начальником экспедиции. Характеристика, рождённая в келейной обстановке, может оказаться слишком субъективной. Макаренко доказал это в «Педагогической позме» — книге, чрезвычайно полезной начальнику любого ранга.Пьянство — враг человека вообще, и смертельный враг полярника. Раз в неделю, в субботу, по стакану вина и только в кают-компании — таков закон Пятнадцатой экспедиции. Никому и ни под каким предлогом дополнительного спиртного не получить. Я был свидетелем такой сцены. К Гербовичу пришёл полярник: завтра его жене исполняется пятьдесят лет, и он просит бутылку коньяку, чтобы отметить эту дату в кругу нескольких друзей.— Через три дня, в субботу, — ответил Гербович— Но у неё день рождения завтра! Завтра!— Вашу жену мы поздравим всем коллективом. Через три дня.Товарищ ушёл, возмущённый чёрствостью и несправедливостью начальника. А через три дня, когда в каюткомпании прозвучал тост за здоровье его жены, он многое понял. Поняли и другие, больше никто за всю зимовку не ходил к начальнику за вином. Знали, что это бесполезно, что закон один для всех.Ничто так не дискредитирует руководителя, как погоня за дешёвой популярностью. Отношений к начальнику, который не завоёвывает, а покупает дружбу подчинённых мелкими поблажками, ироническое, его приказы не будут иметь цены. Поэтому в отношениях с подчинёнными Гербович не допускает фамильярности.К людям, которым он перестаёт доверять, Гербович беспощаден. Из Ленинграда должен был идти на «Визе» повар Л. Его уже оформили в штат экспедиции, выдали документы и вместе с другими товарищами назначили на дежурство. Л. не явился — выпил с друзьями.— Вы знали, что должны идти на дежурство? — спросил Гербович.— Знал. Но так получилось… Приятели…— Тогда так: в Антарктице вам делать нечего.— Как нечего?!— Да, так. Подавайте заявление об уходе.Л. умолял, плакал, клялся и божился тщетно. Вместо него Гербович за два дня до ухода «Визе» оформил дублёра Васю Кораблева и не ошибся. Станция Новолазаревская получила хорошего повара.— Я знаю, что принадлежу к числу тех людей, которых поначалу недолюбливают, — сказал мне как-то Гербович. — Но своим принципам не изменяю. Знаю и то, что в ходе зимовки отношение ко мне меняется. Я люблю свой коллектив, предан ему, и в конце концов люди это понимают.Я разговаривал со многими полярниками, которые не раз зимовали под началом Гербовича. И они подтвердили: да, дело обстоит именно так. Суровый и непреклонный, Гербович поначалу у многих вызывал антипатию. Но когда по окончании зимовки у этих людей спрашивали, с кем бы они хотели пойти в очередную экспедицию, все говорили одно и то же: «Конечно, с Гербовичем!»Потому что знали: Гербович никогда и никого не оставит в беде. Знают, что, если предстоит опасное дело, первым пойдёт начальник. Солдат высоко ценит генерала, который так поступает.В декабре 1970 года из Мирного на Восток ушёл санно-гусеничный поезд. На сто сороковом километре у механика-водителя Юрия Ищука начался острый приступ аппендицита. В условиях похода операцию делать невозможно. Возвращаться — значит поставить поход под угрозу срыва. И Гербович с двумя товарищами из Мирного на вездеходе отправился за Ищуком — на одном вездеходе по Антарктиде, через зону трещин. Случись авария, несчастный случай, от которого в Антарктиде никто не застрахован, — и жизнь экипажа вездехода оказалась бы под угрозой: выручить его было бы некому. Нужно большое мужество, чтобы так поступить. Дерзкая вылазка удалась, все закончилось благополучно. В то время я уже был дома и с большим удовлетворением прочитал описание этого эпизода в «Правде».Таков начальник экспедиции, таково и его ближайшее окружение. Гербович осуждает руководителей, приближающих к себе посредственностей. Такие начальники черпают у штаба не новые идеи, а лишь безоговорочную поддержку своих распоряжений, даже если они явно нелепы. Гербович считает, что окружающие, наоборот, должны питать руководителя своими мыслями, будоражить его. Поэтому он полон уважения к своему постоянному оппоненту Большакову, вечно вступающему в споры Силину, много ему подсказывающему Овечкину — не только безупречным, но и мыслящим исполнителям.И вокруг Гербовича постепенно складывается костяк людей, идущих за ним уже третью экспедицию, людей, оценивших по достоинству этого исключительно справедливого и честного человека с поистине железной волей. Из своей Двенадцатой экспедиции Гербович взял ядро — тридцать процентов коллектива. Из нынешнего состава в будущую экспедицию он намерен взять уже половину.Ещё по дороге в Антарктиду я слышал от товарищей об одной эпопее, связанной с именем Гербовича. Она показалась мне столь исключительной по своему драматизму, что я попросил Владислава Иосифовича рассказать о ней подробнее.Но немного предыстории.Место для антарктической станции Лазарев было выбрано не совсем удачное — её построили на шельфовом леднике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131