— Он в этом магазине был такой злой, будто с цепи сорвался! Пистолеты проданы, ему бы радоваться, так нет же! После того как мы вышли от Кинкейда, он только и делал, что злился на меня.
— Она все время кокетничала с этим подонком, — буркнул Джонас.
— Я всего-навсего выполняла приказ, Джонас. Твой, кстати, приказ, припоминаешь? Ты сам велел мне улыбаться и изображать безмозглую дуреху!
— Никто не просил тебя заходить так далеко! Этот тип пялился на тебя, как акула на голую пятку купальщика.
Эмерсон решительно поднял руку, призывая молодежь к спокойствию:
— Дети, дети, довольно ссор! Как вам не стыдно ругаться в такой прекрасный день! Поберегите свой пыл до более подходящего часа.
— Прекрасная мысль, — согласилась Верити. — Сегодня я слишком занята, чтобы скандалить. Но Джонас утаил от тебя кое-какие детали нашего путешествия. Он умолчал, что снова проводил свои эксперименты, на сей раз с помощью кинкейдовского кинжала.
Эмерсон вопросительно приподнял лохматую бровь:
— В самом деле? И что же? Снова подсознательный образ темного коридора?
— На этот раз туннель выглядел по-другому, — ответила Верити. — Неопределеннее. Ну как бы тебе объяснить? Контуры его казались очень нечеткими, размытыми.
Но там была ужасная картина, папа. Ужасная. Я видела человека, упавшего на обеденный стол… И кровь заливала блюдо с лингуини.
Джонас сосредоточенно вглядывался в мелкий шрифт надписей, опоясывавших пивную банку.
— Я тоже много думал о призрачности этого коридора, — хмуро заметил он. — Может быть, причина в том, что и стилет, и преступление датируются нашим временем? Вероятно, их сила и энергия все еще находятся в процессе становления? Признаться, впервые я испытывал нечто подобное, прикасаясь к современному предмету.
— А ты точно знал, что кинжал поддельный, когда попросил у Кинкейда позволения снять его со стены? — спросила Верити.
Джонас кивнул:
— Я был почти уверен. Это же сразу видно по стали.
Как только я взял стилет в руки, я окончательно убедился в этом, но в ту же самую секунду он вдруг начал пульсировать как сумасшедший. — Джонас затряс головой. — Я ничего не понимаю! Если только…
Верити вдруг прикусила нижнюю губу и похолодела.
— Если что?
Джонас с тревогой заглянул ей в лицо:
— Если только твое присутствие не делает со мной того же, что сделали тесты в Винсент-колледже.
— Ты хочешь сказать, что твой дар за это время стал сильнее? — еле слышно прошептала Верити.
— Да.
Гнетущая тишина повисла в кухне. Верити и Джонас, каждый по-своему, обдумывали только что высказанное предположение. Эмерсон в недоумении смотрел то на одного, то на другого.
— Детки, я что-то не пойму, это очень плохо?
— Джонас не склонен считать свой талант подарком судьбы, — негромко сказала Верити. — Но вплоть до последних дней его дар был строго ограничен определенными временными рамками. Если способности Джонаса будут неуклонно расти, то все большее и большее количество предметов будет угрожать затащить его в свой коридор.
— Ясно, — задумчиво протянул Эмерсон. — Это было бы очень неприятно, верно?
— Мягко сказано, — кивнул Джонас. — Черт! — Он с силой смял в руке пивную банку. — Я бы прекрасно обошелся без новых сложностей!
Верити внезапно зазнобило…. Это она виновница «новых сложностей»в жизни Джонаса! Она до боли в суставах стиснула салатницу. Джонас приехал в Секуенс-Спрингс только потому, что заподозрил в ней какую-то связь со своим даром Неужели теперь эта же самая причина заставит его уехать прочь?
— Моя психометрия по-прежнему ограничивается объектами, так или иначе связанными с насилием, — задумчиво продолжал Джонас. — Слава Создателю, пока еще я не реагирую на все старые эмоции без разбора!
— А что означала эта страшная сцена в коридоре? — спросила Верити.
— Понятия не имею, — буркнул Джонас. — С этими сценами вечно какие-нибудь проблемы! Все равно что просмотреть пару кадров кинопленки. В моем случае это самые страшные эпизоды из истории предмета, который я беру в руки. Когда я чувствую себя частью такого фрагмента, я точно знаю, что произойдет в следующие секунды. А иной раз кажется, что ты рассматриваешь фотографии незнакомцев в чужом фотоальбоме. Именно так было и вчера.
— Но почему кинжал Кинкейда показал вам не что-нибудь, а человека, истекающего кровью над тарелкой макарон? — продолжал допытываться Эмерсон.
Джонас пожал плечами:
— Скорее всего мы видели прежнего владельца кинжала в тот роковой миг, когда он навсегда утратил свое право собственности. Или же это был некто, заколотый этим самым клинком.
— Очень мило, — вмешалась Верити. — А я почему-то решила, что несчастного застрелили.
— Вот как? Вполне возможно.
Эмерсон протестующе затряс головой:
— Но это же невероятно! Я даже не знал, что и подумать в ту ночь, когда вы впервые тестировались на моих пистолетах, не больше понимаю и теперь! Тогда я приготовился воспринимать все без предубеждения, но всему есть предел, хвала Всевышнему! Честно вам заявляю — это выше моего скромного разумения. Вы-то сами осознаете, насколько это странно?
— Мне это иногда приходило в голову, — сухо ответил Джонас.
Эмерсон снова покачал головой:
— Пойми меня правильно, сынок. Одно дело верить в то, что ты, возможно, наделен каким-то экстрасенсорным талантом. Черт побери, да кругом пруд пруди выскочек, которые якобы могут созерцать инфернальные бездны! Куда ни плюнь, попадешь в телепата или еще кого похлеще. Но, милые мои, когда вы хором заверяете меня, что видите одинаковые образы, это уже слишком! Это уже ни в какие ворота, скажу я вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116