– спросила она. – Ведь диллиане даже думали, что вы – какие-то животные.
Ее бестактность не возмутила гедемондаса.
– Причина проста. Мы много работали над нашим образом. Это было необходимо. Он уселся на пол лицом к слушателям.
– Лучший способ объяснить это – рассказать вам немного о нашей истории. Знаете ли вы, все вы, о марковианах? – Он употребил совсем другое слово, но благодаря переводному устройству все его поняли.
Самым невежественным оказался Ренар; он знал только о найденных в космосе руинах, имеющих отношение к этой таинственной цивилизации.
– Подобно всем растениям и животным, марковиане эволюционировали от самых примитивных биологических форм к сложному организму. В отличие от большинства рас они с достоинством прошли этот путь и достигли вершин материального благополучия. Они имели все, что хотели. Словно мифические боги, они владели Вселенной. Но им этого оказалось мало. Сидя на своих материальных ценностях, они осознали, что в конце концов их неизбежно ожидает стагнация – неизбежный конечный результат любой материальной утопии.
Ренар подумал, что у него есть некие аргументы против такого утверждения и что он предпочел бы сначала проверить материальную утопию на себе, но промолчал.
– Тогда они создали Мир Колодца, трансформировали себя в новые расы и поселили своих детей в новых мирах, созданных по проектам их лучших специалистов. Колодец – нечто большее, чем компьютер, управляющий этой планетой; он является единственной стабилизирующей силой для всей конечной Вселенной, – продолжал гедемондас. – Почему же марковиане решили, что всей их расе следует совершить самоубийство, снова опустившись к примитивному существованию? Они почувствовали, что обманулись, что где-то что-то упустили. У них на глазах происходила трагедия, но они не знали, в чем дело. Они надеялись, что это обнаружит одна из рас Мира Колодца. Такова была конечная цель проекта, которая все еще не достигнута.
– Мне кажется, ваши марковиане были простаками, – сказала Мавра. – Что, если они ничего не упустили? Что, если так и должно было быть?
Гедемондас пожал плечами.
– В таком случае государства, воюющие внизу, в долине, являют собой вершину достижений любой цивилизации; и когда сильнейшее захватит власть над всей Вселенной, – разумеется, я говорю метафорически, ибо в них, как в зеркале, отражается поведение чуть ли не всех рас Вселенной, – с марковианами будет покончено.
– И с гедемондасами? – спросила Вистару.
– Наш народ избрал иной путь. Пока все остальные рвали жилы, добиваясь материального благополучия, мы решили приспособиться к нетехнологическому гексу и не пытаться, используя свою изобретательность, превратить его, насколько это возможно, в технологический. Мы взяли то, что дала нам природа. Жаркое лето позволяет кое-что выращивать в наших уникальных освещенных пещерах, которые пронизывают весь гекс. У гедемондасов есть пища, тепло, убежище и уединение. Мы направляли свои изыскания не вовне, а внутрь себя, вглубь наших «я», наших душ, если угодно, и использовали то, что находили. Там оказались вещи, о которых другие расы не смеют даже мечтать. Аналогичным образом развиваются несколько северных гексов. Мы чувствуем, что это – как раз то, ради чего нас создали марковиане. Мы ищем то, что они упустили.
– И как, уже нашли? – с иронией спросила Мавра. Мистика была не в ее характере.
– Спустя миллион лет мы достигли такого уровня знаний, который позволяет утверждать: что-то в самом деле упущено, – ответил гедемондас. – Что это такое, покажут дальнейшие исследования. В отличие от ваших миров мы не торопимся.
– Но вы обрели могущество, – заметил Ренар. – То блюдо с фруктами словно испарилось. Гедемондас печально усмехнулся.
– Истинную проверку обладатель устрашающего могущества проходит тогда, когда обретает способность не использовать его, – сказал он загадочно и, взглянув на Мавру, ткнул в ее сторону когтистым волосатым пальцем.
– Запомните это, Мавра Чанг! Женщина была озадачена.
– Вы полагаете, что мне суждено обрести устрашающее могущество? – спросила она скептически.
– Вначале вам придется спуститься в ад, – предупредил гедемондас. – И лишь тогда, когда вы потеряете всякую надежду, вас вознесут на вершину власти. Однако хватит ли у вас мудрости понять, что с ней надо делать, мы не ведаем.
– Откуда вы это знаете? – напирала Вистару. – Вам и в самом деле открыто будущее?
Гедемондас снова усмехнулся:
– Нет, мы просто просчитываем вероятность. Вы познаете, мы познаем – лучше сказать, «воспринимаем» – математику Мира Колодца. Мы ощущаем все связи и скрепы в малейшей частице материи и энергии. Всю реальность можно описать математически; вся жизнь, прошлое, настоящее и будущее выражаются в уравнениях.
– Если вы так хорошо разбираетесь в математике, – вмешался в разговор Ренар, – значит, можете решить эти уравнения.
Гедемондас вздохнул.
– Чему равен корень квадратный из минус двух? Вы ведь знаете. Решите эту задачу.
– Но это не объясняет, почему вы прикидываетесь примитивными снежными обезьянами, – упорствовала Таэль.
Гедемондас взглянул на нее.
– Вплести себя в материальные уравнения – значит лишиться того, что, по нашему мнению, является величайшей ценностью. Любой вашей культуре, в сущности, уже слишком поздно пытаться осознать это: вы слишком далеко ушли по марковианскому пути.
– Но вы прекратили из-за нас свою работу, – заметила Хосуру. – Почему?
– Война и моторный модуль, – решительно заявила Вистару. Судя по тону, она считала свою подругу законченной идиоткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118