– Мистеру Нильсену он не нравится.
– Почему ты так решила?
– Я просто знаю – и все.
– От тебя ничего не скроется, малышка.
– Ты мистеру Нильсену нравишься.
– И это ты, наверное, тоже «знаешь – и все», – поддразнил ее Лайт.
– Он на тебя смотрит… но не гадко.
– Если ты не перестанешь болтать, мне придется тебя поцеловать.
Мэгги беззвучно засмеялась.
– Я на это и надеялась.
Следопыт нежно поцеловал любимую в губы.
– Спи.
Когда по ровному дыханию жены Лайт понял, что она заснула, то сел так, чтобы ее голова оказалась у него на коленях. Нильсен предложил устроить ей постель под навесом, но она не согласилась. Лайт был рад, что его жена осталась с ним. Здесь, в бархатной темноте ночи, под звуки плещущей в борта воды, он чувствовал ее теплое тело, и спокойствие наполняло его душу. Как сильно ему не хватало бы Мэгги, если бы ее не было с ним рядом.
Крюгер дежурил первым. Лайт ему не доверял. По выражению лица Отто легко было прочесть его мысли. Немец изголодался по женщинам. И еще. В голове у толстяка не укладывалось, как это белая женщина предпочла индейца белому мужчине.
Во время стычки с делаварами Лайт понял, что немец – человек обозленный. На плоскодонку напали мальчишки. Это сразу стало ясно всем. Опытные воины не вели бы себя так глупо.
Крюгер с настоящим наслаждением бил юношу шестом, пока тот пытался отплыть подальше от лодки, а когда индеец ушел под воду, радостно захохотал.
Сидя в темноте, Лайт прислушивался к движениям на крыше надстройки, где сидел Крюгер. Он не сомкнет глаз, пока дежурит немец.
Нильсен говорил, что плывет к Обрывам. Если они с Мэгги поплывут с ними, то через неделю доберутся до земли осейджей. Там Лайта знали хорошо. И тогда они перезимуют с его народом. А весной, уже вдвоем, двинутся дальше. Вот только удастся ли с этими парнями прожить мирно целую неделю?
Ночь прошла спокойно. Лайт стоял на вахте последним. Если делавары опять нападут, то именно ранним утром, когда рассвет тронет небо на востоке. Мэгги проснулась и сидела рядом с мужем на крыше надстройки. Часто она подмечала такие вещи, каких не мог увидеть Лайт. Его жена видела сердцем, а не глазами.
Сидя плечо к плечу, держась за руки, влюбленные прислушивались к щебетанию птиц, к плеску рыб. Они смотрели, как меркнут звезды и как светлеет небо на востоке.
Рассвет наступил быстро.
Отто Крюгер встал, потянулся и, пройдя к борту лодки, начал мочиться. Закончив, он повернулся, даже не прикрывшись. Лайт ладонью закрыл Мэгги глаза, а сам ледяным взглядом посмотрел на немца.
– Ты… Крюгер, – выругался Эли. Крюгер захлопал глазами:
– Расфе я телаль што-то плохой?
Поль про себя хмыкнул: «Когда надо, этот немец умеет притвориться дураком», – и начал разводить огонь на плоском камне рядом с надстройкой. Вскоре уже грелась вода.
Лайт снял Мэгги с крыши и подошел к Эли.
– Мы пойдем в лес.
Эли посмотрел на Крюгера. Тот наблюдал за ними, гадко улыбаясь.
– Тебе не обязательно идти в лес, чтобы твоя жена могла уединиться. Пошли. – Пригнув голову, Эли вошел в надстройку. – Я только сегодня вспомнил.
Все так же пригибаясь, Нильсен провел их в дальний конец помещения. Там он отодвинул несколько ящиков и вытащил оловянный ночной горшок. Молодой человек поставил горшок на пол и направился к выходу.
– Можешь завесить угол парусиной, – бросил он через плечо.
Когда они остались вдвоем, Мэгги поднялась на цыпочки и шепнула мужу:
– Я хочу в лес.
– Не сейчас, ch?rie. Может, сегодня вечером. – Лайт сложил тюки с товарами так, чтобы отгородить ей угол. – Когда закончишь, не выходи: я принесу воды, и ты помоешься.
Когда Мэгги вышла из надстройки, Поль сидел на корточках у огня. На одной чугунной сковороде жарилась рыба, на другой – лепешки.
– Пахнет вкусно! – Она подошла к Дешанелю.
– Нет ничего вкуснее щуки, ch?rie. Улыбнувшись ей, Поль перевернул рыбу длинным узким ножом.
– Лайт зовет меня «ch?rie». Ты можешь звать меня Мэгги.
Поль поднял брови:
– Прошу прощения, мадам.
– А тебя как зовут?
– Меня зовут Поль, mon petit chou.
– А это что значит?
– Моя маленькая кочерыжка. Мэгги улыбнулась:
– Я люблю кочерыжки. И капусту тоже. – Она указала на Эли, который в это время вместе с Лайтом изучал карту. – А его как зовут?
– Эли Нильсен.
– Что Нильсен, я знаю. Он человек неплохой, не то что тот, который круглый и лысый.
– Я знаю его почти всю его жизнь, мадам. И тоже считаю, что он человек неплохой.
– Тот лысый мне не нравится. Лайт его убьет, – заявила Мэгги.
– Кочерыжка, с чего ты взяла?
– Знаю – и все.
Мэгги подошла к Лайту и взяла его за руку. Следопыт обнял жену за плечи. Однако смотрел он на карту.
– В этом месте река поворачивает на северо-запад. Это места осейджей.
– Ты уверен?
– Да. Между Большой рекой и горами не меньше полусотни поселений осейджей. Мы с Мэгги там остановимся. Если ты дашь вождю табаку и немного пороха, он снабдит тебя гребцами на неделю или две.
– А что я буду делать потом? Лайт пожал плечами:
– Кларк говорил, что большинство племен, кроме делаваров, настроены мирно.
– А почему бы тебе не поехать с нами?
– Я предпочитаю идти один.
– Я заплачу тебе товарами.
– Вряд ли мы сможем их взять. У нас вещей столько, сколько мы можем унести.
– Черт подери, подумай хорошенько! Твоя жена будет в большей безопасности, если останешься с нами!
– Я сам решаю, что для моей жены лучше. Мы останемся с вами, пока не доберемся до земли осейджей.
Лайт был непреклонен. Он сложил карту и спрятал ее за пазуху.
– Идите есть! – позвал Поль.
Уже третий день было жарко и влажно. Мужчины, работая шестами, обливались потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73