Когда туда придут женщины осейджей, девушка вернется. Миссис Макмиллан заверила мужа, что младенец не родится еще два дня, так что тот может не волноваться.
Лайт уговаривал Мэгги тоже отправиться в пещеры, но она отказалась:
– Я остаюсь с тобой, Лайт.
– Ch?rie, мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты ушла с хозяйкой…
– Ты обещал, что мы будем вместе… всегда. – Мэгги смотрела мужу в глаза.
– Это так. Я это говорил. Но, моя кошечка, Крюгер наверняка сказал речнику, что здесь есть женщины. И о Калебе рассказал. Вега нападет на нас, в этом можно не сомневаться.
Следопыт не стал говорить жене, что, когда разбойник услышит о ней, он решит непременно ее заполучить.
– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, мое сокровище.
– Дай мне ружье. Я буду стрелять.
– Ты не можешь стрелять из ружья. Впервые за время пути из Сент-Чарльза Лайт был недоволен Мэгги.
– Почему она не может стрелять? – спросил Эли, который стоял у дерева и слушал их перепалку. – Дочери Макмиллана могут.
Метиса разозлило, что кто-то вмешивается в его разговор с женой. Он повернулся к Нильсену:
– Ружье для Мэгги слишком тяжело. Вероятно, она его и удержит, но ни прицелиться как следует, ни выстрелить нормально не сможет. А отдача плечи некоторым ломает. Если тебе это известно. И вообще, я разговариваю со своей женой, а не с тобой.
– Я дам ей пистолет.
– Ты ничего ей не дашь. – Слова Лайта были холоднее льда.
– Но послушай…
Лайт отстранил Мэгги. Его рука легла на рукоять ножа. Он долго смотрел на Эли, но швед не отвел взгляд. Лайт медленно произнес:
– Мы не будем обсуждать с тобой ничего. Ни сейчас. Ни потом. Когда все закончится, мы пойдем своей дорогой.
– Посмотрим.
В это время подошел Поль. Он сразу понял, в чем дело, и решил вмешаться:
– Эли, mon ami, полно. Он прав. Это не твое дело. Пойдем. Мадемуазель Эй льет пули. Ей нужна наша помощь.
Скрипя зубами от ярости, Эли медленно повернулся и ушел.
Эй сидела на корточках у небольшого, но жаркого костра. Девушка увидела Нильсена и поморщилась. Затем повернулась к шведу спиной и помахала матери и сестрам, уезжающим в запряженной волами повозке.
Этот рыжий влюбился в чужую жену! А на нее только орет все время.
Эй разливала серебристый металл в формы для пуль и размышляла. Себе она призналась, что шведа особо винить нельзя. Любой мужчина голову потеряет из-за Мэгги. Она крошечная и красивая, как кукла.
Прежде Эй всегда гордилась своим высоким ростом и своей силой, но рядом с Мэгги она чувствовала себя огромной, неуклюжей и… уродливой.
– Что надо делать, ch?rie? – спросил Поль.
Девушка указала ногой на ведро, до половины заполненное грубыми заготовками для пуль.
– Как ты думаешь, у твоего приятеля хватит силенок выравнивать эти пули ножом? – Голос ее был полон сарказма.
– Ты, пустоголовка болтливая, помолчала бы! – огрызнулся Эли, плюхаясь на землю и запуская руку в ведро. Он был совершенно измотан, но скорее умер бы, чем признался в этом нахальной девице.
– Ой-ой, как страшно! Испугал! А мне наплевать, что ты обо мне думаешь!
– А я и не думаю, – парировал швед.
Эй видела, как Нильсен смотрит на Лайта и Мэгги. Лайт что-то горячо объяснял жене, а потом, обняв ее за плечи, увел в лес.
– Будь у тебя хоть немного умишка, ты бы перестал пялиться на миз Лайтбоди. Ее муж перережет тебе глотку так быстро, что ты и ахнуть не успеешь.
– И ты думаешь, я спокойненько ему подчинюсь? Вот что я тебе скажу, мисс Острый Язычок: если он на меня бросится, то получит отпор.
– Говорят, если он разозлится, то его уже не остановишь, и что ему нет дела до всяких глупых правил честной драки, если кого надо убить. – Эй злилась на себя за такие слова, но остановиться не могла. – На твоем месте я бы отошла в сторонку.
– Ну, так ты не на моем месте, так что занимайся своими чертовыми делами и помалкивай. – Эли от злости даже покраснел.
– У тебя мозгов не хватает даже на то, чтобы понять, что ей до тебя дела нет? Ей совершенно не нужно, чтобы ты в их дела совался.
– Тебя что, не учили, как себя вести? Воспитанная леди не суется со своими советами, если ее не спрашивают, – распалялся Эли. К счастью, в это время Поль куда-то ушел и не слышал этой перебранки.
– Чушь все это! Ничего я ни про каких леди не знаю и знать не хочу. И думаю, что ты сам-то их видел только в книжках, на картинках.
– Так бы тебя и отшлепал хорошенько!
– Только попробуй – схлопочешь себе пулю прямо промеж глаз! – Девушка запустила в Нильсена кожаным мешочком. – Складывай в него готовые пули – если, конечно, сможешь сделать хоть одну!
* * *
– Ты злишься на меня, потому что я с ними не уехала, Лайт? – спросила Мэгги, как только они остались одни.
– Ты обещала меня слушаться.
– Обещала. Но если тебе хотят сделать плохо, я не могу стоять в стороне. Я должна быть с тобой, Лайт. Если ты умрешь, я тоже хочу умереть.
Лайт прислонил ружье к стволу, схватил жену за руку и привлек к себе.
– Не забудь вот что, ch?rie. Есть вещи похуже, чем одна только смерть. Если тебя захватят и увезут от меня, я умру тысячу раз.
– Меня у тебя никто не отнимет. Не бойся. – Мэгги погладила мужа по голове. – Не думай, что мы умрем. Мы не умрем еще долго после того, как доберемся до нашей горы.
– Ах… сокровище мое, почему ты говоришь так уверенно?
– Я просто знаю. Мы еще должны родить детишек, Лайт!
Следопыт улыбнулся наивности своей возлюбленной.
– Ты будешь меня слушаться?
– Да, Лайт.
– Ты не будешь лезть на рожон?
– Не буду, Лайт.
– Ты останешься там, где я тебе скажу?
– Да, Лайт.
Над их головами затрещала сорока. Ворона села на куст и добавила свои хриплые замечания к негодующему стрекоту сороки, а потом улетела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73