И Толян вспоминал. Как они Мага искали, как на толпу безумцев наткнулись, как статуя ожила, как ингредиенты для эликсира добывали…
Высадив Коляна, Толян тогда принялся по деревне круги наматывать, отвлекая на себя «зомби». Удавалось это хорошо – те с удовольствием бросались в погоню за огромным бронированным внедорожником, размахивая своими мечами. Однако Толян старался их близко не подпускать, хоть движок у «Вепря» был почти танковый, стекла бронированные а колеса из сверх прочной резины, рисковать богатырю не хотелось, тем более раздавленная толпа – не тот подвиг, которым хвастать потом можно. Пацаны не поймут. Так он колесил довольно долго – все то время, пока ведьма свое заклинание готовила, и вдруг в один момент все «зомби» сразу притихли, стали медлительными и неповоротливыми, все еще бросаясь на «Вепря», но уже без особой охоты, так, по инерции… А потом прямо перед ним на дороге никто иная, как Нюрка Цветочная собственной персоной вынырнула – едва притормозить успел. Ну и смелая девушка, не убоявшаяся толпы безумцев, поведала ему, что Колян, верный друг, с Любославом против каменного памятника ожившего отправился, подрывать…
Толяну ничего не оставалось, как на помощь броситься – пацаны своих не бросают, Колян – лучший кореш, да и выручал он Толяна не раз. Оставив Нюрку (бабам на стрелках не место), он погнал на центральную площадь, эффектным боковым ударом смел преградивших мост «зомби» и начал кружить вокруг Елены Прекрасной. Раз за разом, попадая под ее удары, но каким-то чудом выруливая и дальше отвлекая внимание от Коляна, который в это самое время к каменному гетману подбирался. Толян краем глаза следил за дружбаном, видел, как тот закладывает динамит под коленки великану, как бежит прочь, как на него набрасываются двое мужиков с длинными ножами, как вышла из транса статуя, решившая раздавить дерзкого богатыря…
И вот тут уже Толяну пришлось рискнуть. Подбодрив Коляна бравым окликом, высунувшись из окна машины, он пальнул прямо в грудь каменному гетману последним зарядом из подствольного гранатомета на калаше.
Однако этот маневр, отбросивший великана назад и спасший Коляну жизнь, стал для самого Толяна фатальным – Елена наконец-то нанесла такой удар, вырулить после которого было нереально, и «Вепрь» с огромной скоростью врезался в каменный постамент посреди площади, пару раз до этого перевернувшись в воздухе и приземлившись прямо на крышу. Толяна при этом что-то очень больно ударило, последнее, что он услышал – был громкий взрыв, после которого сознание покинуло богатыря, и он окунулся в спасительную тьму.
– Ясно… Молодец, Толян. Вы с Коляном, без лишней скромности, между прочим, как минимум два мира спасли. Настоящие герои. Ладно, отдыхай дальше, не буду тебе больше мешать…
И Толян уснул.

– Что же, – сам себе заметил Олег, закончив читать мысли Толяна и погрузив его в магический сон, – приключение можно считать законченным, – и, помолчав минуту, добавил. – Почти.

В храме пресвятой Богородицы собрались все, кого только огромный зал мог уместить. В бочке воды сидел Водяной, Леший с мавками удобно примостился возле стенки, прямо по центру зала стояли, плечо к плечу, две важные делегации – крошки-эльфы во главе со своей королевой, по такому поводу принявшей человеческий облик, и карлы-гномы в своих мифриловых доспехах. Рядом, скромно так, Соловей-разбойник уместился, все еще не верящий, что светлые силы простили все его злодеяния былые и приняли в свой клуб. По всем углам шуршали вечно занятые домовые, старик-полевик, живой и здоровый, со своими девицами-полудицами в передних рядах примостился. На балках под крышей птичье войско устроилось, ведомое седым вороном. У самого выхода из зала стояли грозные оборотни из Китеж-града, а с небес, отсюда незримых, самым внимательным образом за всем происходящим боги наблюдали, не стесняясь в собор чужой веры заглядывать. Ну и, конечно же, люди, повсюду были люди. Жрец Юпитера Юлий Август мило беседовал о чем-то с волхвом Сварожичей Любославом, новый настоятель храма, отец Иоанн, бывший послушник Ивашка-дурачок, вел философский диспут с художником Сергием. Охотник Аврилий Умбра и богатырь Марк Дуриноги делились с Всемиром рассказами о своих ратных подвигах, грустный Семен Пейдодна стоял рядом, понурив голову. Отдельно, стыдливо опустив глаза, стояли фокусник Тимошка-Мураш, Остап Дерипаска и Кантор Доминус, живые и здоровые. Кузнец Ивон Бесараб и философ Лупус Гнилозуб тоже чувствовали себя не в своей тарелке, видать, и им было чего стыдиться. Магнус Виртус со своим сыном недалече примостились, были и многие другие, чьи имена не были помянуты в данной истории. А в первом, самом почетном, ряду стояли трое – ведьма местная, баба Настя; внучка ее, Нюрка Цветочная и Толян, собственной персоной.
– Пан Толян… – шепотом обратилась к нему Нюра. – А де твій амікус, Колян… Чому він не прийшов, Олеже всіх запрошував…
(«Пан Толян… А где твой друг Колян… Чего он не пришел, Олег всех приглашал…»)
– Ну, эта, типа того… Дела у него… Чисто конкретно… – отмахнулся Толян.
– На сіновалі, – улыбнувшись, пояснила своей внучке баба Настя.
(«На сеновале «)
– А… Так ось чого Семен такий сумний… – догадалась та, но продолжить свою мысль не успела.
(«А… Так вот почему Семен такой хмурый…»)
В этот самый миг в собор зашел не кто иной, как Олег Горемыка собственной персоной, и воцарившийся тишине космический вакуум позавидовал бы. Казалось, все сердца перестали биться, дыхание остановилось, и только звуки шагов вампира раздавались под сводами собора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100