И тем не менее я был бы горд, если б мы победили в первую очередь благодаря отваге и воинскому мастерству.— В этом случае вы бы проиграли войну, — насмешливо заметила Ида.— Наконец-то мама закончила с ним говорить! — вдруг радостно воскликнул Этелред и помчался к матери.Ведетт поднялась со скамьи, не выпуская руки Серла, как будто боялась, что он неожиданно куда-нибудь исчезнет. Когда Ида подошла к ним, мать поцеловала ее в щеку; у нее было такое счастливое лицо, что Ида забыла все свои обиды и в душе у нее потеплело. Не следует сейчас докучать матери расспросами или предъявлять ей какие-либо претензии; скоро они снова надолго расстанутся, и их сегодняшняя встреча слишком коротка, чтобы отравлять ее ненужными упреками. К тому же ее мать вообще не заслужила упреков.— Нам нужно о многом поговорить, Ида, но сейчас для этого не время. Ты не сможешь приехать ко мне на ужин?— Сюда?— Ну конечно. И… — она неуверенно подняла глаза на Дрого, — …я никого не хочу обидеть, но нам с дочерью нужно остаться наедине.— Вы меня ничуть не обидели, — возразил Дрого, беря Иду за руку. — Я привезу ее к вам на закате, а заберу часа через три.Ведетт молча кивнула, но в том, как она посмотрела на Дрого, Ида заметила какую-то тревогу и смутное недовольство. Матери явно не нравилось, что старшую дочь уводит от нее норманнский воин. А что, если вечером она начнет категорически возражать против того, чтобы Ида связывала свою судьбу с норманном?Весь обратный путь до лагеря Ида молчала. К великому ее облегчению, Дрого и Серл тоже почти не разговаривали. Странно, но долгожданная встреча со своей семьей, которая, казалось, должна была переполнять ее счастьем, внесла в сердце Иды тревогу.Подойдя к своей палатке, Дрого поднял перед Идой полог; увидев его хмурое лицо, девушка поняла, что тяжелым раздумьям в эту минуту предается не только она.— Ты, наверное, очень рада, что с твоей семьей вес благополучно, — опускаясь на овечью шкуру, нарушил наконец молчание Дрого.— Да, — осторожно ответила Ида, устраиваясь рядом. — Я очень за них волновалась, но меня поддерживала вера в пророчество Старой Эдит, которая сказала, что из моей семьи никто, кроме отца, не погибнет. Когда Аверил рассказывала, как она переживала за меня, мне даже стало немножко неловко. Я раньше и не подозревала, как сильно я верю в предсказания Эдит.— Может быть, старуха просто пыталась тебя успокоить.— Нет. В тот день она сказала и много того, что меня глубоко расстроило. Мне кажется, она вообще была неспособна лгать.— Я рад, что ее пророчество сбылось. Честно говоря, я боялся, что когда-нибудь до тебя дойдет весть, что твоя семья погибла от руки норманна.— Напрасно. Что бы это изменило? Их кровь пролилась бы не от твоего меча.Дрого улыбнулся и обнял ее за плечи. Была одна вещь, о которой он хотел ее спросить, но не решался. Сейчас, когда Ида нашла свою семью, она вполне могла остаться с ней в монастыре, где была бы в безопасности. Она уже не нуждалась в его защите. Теперь у нее есть выбор, и Дрого с тревогой гадал, каким он станет.— Ида еще не готова? — увидев выходящую из его палатки Мэй, спросил Дрого. — Я обещал ее матери, что привезу ее на закате солнца.— Она сейчас выйти, — ответила Мэй на ломаном французском.— Ты делаешь успехи, — похвалил ее Дрого. Польщенная Мэй смутилась.— Я много разговаривать с Иво. — Она подняла на Дрого глаза. — Я сейчас идти к нему помогать с детьми.Повернувшись, Мэй направилась в стоящую неподалеку невысокую палатку Иво.Дрого поискал глазами Серла; тот, сидя в небольшой компании норманнов под раскидистым деревом, пил из бурдюка вино. Дрого быстро подошел к нему и тронул за плечо.— Ты не хочешь еще раз повидать свою знакомую? — спросил он. — На рассвете мы сворачиваем лагерь, и ты ее больше не увидишь.— Знаю. Я собирался туда, но только после твоей Иды, — ответил Серл. — Кстати, она ничего не спрашивала обо мне и своей матери?— Ни слова. Ты говорил мне, что вы любили друг друга двадцать лет назад. Эта любовь сохранилась до сих пор?— Представь себе! Столько воды утекло… Я и сам удивлен: достаточно было одного взгляда, и наше чувство вспыхнуло с новой силой. Как будто и не было этих двадцати лет…— Мне трудно об этом судить. Со мной такого не случалось. — Дрого нахмурился. — И не дай Бог, чтобы случилось. Посоветуй, как мне следует поступить с Идой?— Ты о чем?— Она нашла свою семью. В монастыре, далеком от превратностей войны. По правде говоря, безопаснее всего ей было бы оставаться с матерью, а не ехать со мной в Лондон.— Но ты ведь не хочешь расставаться с Идой?— Конечно, нет, но не могу же я думать только о себе.— Можешь. В конце концов ты не святой. Знаешь, зачем я хочу сегодня пойти в деревню? Чтобы убедить Ведетт отправиться со мной в Лондон.— Ты думаешь, она с тобой поедет? — изумился Дрого.— Не знаю… Ты говорил об Иде. Допустим, она останется здесь; но может случиться так, что ее красота привлечет внимание какого-нибудь селянина или же в разлуке ее чувства к тебе охладеют. И потом, Ида ведь не говорила о своем желании вернуться в семью — может быть, она как раз хочет ехать с тобой.— И если ты скажешь, чтобы она оставалась здесь, это ее больно заденет и даже оскорбит. Самое простое — спросить ее саму. И сделать это надо прежде, чем ты повезешь ее к матери, или по дороге. Другого я тебе посоветовать не могу.Подводя лошадь к своей палатке, Дрого раздумывал над словами Серла. Ида уже ждала его. Крепко обхватив девушку за талию, Дрого подсадил ее в седло. Заметив шкатулку, которую Ида Прижимала к груди, он на миг даже забыл обо всех сомнениях.— Ты решила показать шкатулку Эдит своей матери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88