— Дрого показал на трупы норманнов, которые Серл и Гарнье привязывали к своим лошадям. — Все мы видели Ги, и все знают, что эти двое — его люди.— Ты думаешь, Вильгельм накажет его? — спросила Ида.— Боюсь, дядя снова его отстоит — ведь Танкред и Унвин остались живы. Но одно я знаю твердо; теперь Ги попадет в большую немилость.— А значит, возненавидит тебя еще больше.В ответ Дрого лишь неопределенно пожал плечами. Ида помрачнела. В таком настроении она пребывала до самого возвращения в лагерь. Дрого сразу же снова уехал к Вильгельму, а Ида села у костра и, закрыв глаза, попыталась увидеть, что ее ожидает в будущем. Однако никаких голосов ей больше услышать не удалось.— Все будет хорошо, — успокаивающе произнес Годвин, садясь с ней рядом.Она выдавила из себя улыбку.— Для тебя — да. Теперь ты наверняка освободишься от этого негодяя.— Дрого сказал, что попросит у Вильгельма раз решения взять меня к себе на службу. Это и будет ценой, которую сэр Ги должен заплатить за свое на падение. — Он обнял прильнувших к нему Уэлкома и Эрика.— Неужели Ги может откупиться так легко?— Да. Его дядя — очень могущественный и богатый человек. Он дал Вильгельму много денег, чтобы тот мог собрать армию и переправить ее через пролив.Ида разочарованно вздохнула.— Да, похоже, Ги снова уйдет от ответа. А где Бран? — спросила она.— Он в постели. — Ида вздрогнула и уже хотела встать, но Годвин схватил ее за руку. — Не волнуйся. Бран не ранен. Он просто устал. Ведь он еще не совсем здоров, и ему было трудно сражаться.— Эта ночь — последняя для Ги, — неожиданно сказала Ида.— Надеюсь, — недоверчиво произнес Годвин.— А я знаю. У меня предчувствие. Хотя… может быть, я просто выдаю желаемое за действительное.— Скоро мы это узнаем.— Безусловно. Жаль только, что мой внутренний голос не звучит достаточно ясно и четко именно теперь, когда мне это необходимо больше всего.Дрого с нетерпением ждал, когда Вильгельм и мессир Бергерон закончат беседу. Бледное лицо и неуверенные жесты последнего ясно свидетельствовали о том, что ему было весьма нелегко изыскивать аргументы в защиту Ги. Но Дрого знал, что Бергерон имеет в запасе один, самый веский, — Вильгельм был должен ему огромную сумму. Дрого жаждал вмешаться в разговор, дабы заверить, что будет удовлетворен небольшой компенсацией — передачей ему Годвина. Однако его положение требовало дождаться окончания этой беседы, очень похожей на спор.Когда мессир Бергерон, опустив голову, наконец отошел от Вильгельма, герцог махнул рукой, давая Дрого знак приблизиться, что тот и сделал не без некоторого страха: лицо Вильгельма было искажено гневом, который мог обрушиться и на голову Дрого — будущий король Англии далеко не всегда бывал справедлив.— Я не мог наказать Ги де Во иначе, чем изгнать его из моего окружения. — Дрого хотел было возразить, но Вильгельм предостерегающе поднял ладонь. — Вы убили двоих из тех немногих людей, что у него еще оставались. Это достаточная цена. Кроме того, о его подлом замысле узнают все, а это само по себе уже большое наказание. — Вильгельм сумрачно оглянулся на Бергерона. — К тому же, начиная с сегодняшней ночи, Ги больше не вправе даже надеяться на какую-либо защиту и поддержку своего дяди.Краем глаза Дрого заметил, что мессир Бергерон едва заметно кивнул. У него будто гора свалилась с плеч. Теперь он может смело действовать против Ги, не опасаясь, что в самый решающий момент дядюшка снова выгородит племянничка.— Не могу противиться вашей воле, но за пролитую кровь всегда назначают плату, ваша светлость, — с достоинством ответил Дрого. — Правда, на сей раз она не была пролита. Но Ги планировал убить моих людей.Вильгельм нахмурился.— У Ги де Во ничего нет. Он беден.— Я не прошу денег. Мне нужен его слуга Годвин.— Этот его молодой пленник? — изумился Вильгельм.— Да. Именно он предупредил нас о том, что Ги замышляет убийство. Полагаю, ни для кого не составляет секрета, как жестоко относится Ги к этому мальчику, а теперь он просто сотрет беднягу в порошок. Я обязан Годвину жизнью своих людей и хочу сделать для него все, что в моих силах.— Согласен. У вас нет возражений? — обратился Вильгельм к Бергерону. Тот отрицательно качнул головой, — В таком случае, когда будете сообщать никому племяннику, что вам удалось в очередной — и последний — раз спасти его жалкую жизнь, скажу также, что с этого дня его слуга принадлежит Дрого.Мессир Бергерон, не проронив ни звука, почтительно поклонился и покинул зал. По его разгневанному лицу Дрого понял, что Годвин не единственное, чем Ги придется расплачиваться за свои мерзкие деяния.— Отныне ты свободен, — объявил Дрого Год вину, усаживаясь у костра рядом с Идой. Взволнованный и донельзя обрадованный подросток начал бормотать слова благодарности, но Дрого лишь рассмеялся и велел Иво показать Годвину приготовленную для него постель.Повернувшись к Иде, Дрого заметил в ее глазах тревогу, которую она тщетно пыталась скрыть натянутой улыбкой.— Что-нибудь не так? — нежно спросил он, беря ее за руку. — Твой подопечный теперь свободен от Ги. Разве ты этому не рада?— Конечно, рада. Но так хочется избавиться и от самого Ги.— Мне тоже, — вздохнув, ответил Дрого. — Но по крайней мере теперь Ги лишился влиятельного защитника: мессир Бергерон больше не будет покровительствовать ему — на этом настоял сам Вильгельм. Если Ги снова примется за свое, мы сможем действовать более решительно.— Это хорошее известие.— Но гораздо лучшим для тебя было бы известие, что его вздернули на сук.— Откровенно говоря — да. Я даже не думала, что настолько кровожадна, и меня это пугает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88