Я тебе не завидую.
– Не все, конечно. Я знаю, что он боится родов. – Да.
– Почему же его не успокаивает то, как легко они проходят у тебя?
– Честно говоря, не понимаю. Да, с Каталиной все было очень плохо, и его мучили угрызения совести. А ты, мне кажется, сможешь его излечить, Айлен. Ты ведь не боишься рожать, правда?
– Не боюсь. В моем роду все женщины маленькие, но рожают крепких ребятишек и при этом особо не мучаются.
Айлен вдруг захотелось рассказать Сторм о требовании мужа и о том, как она его обманывает, но потом решила, что сейчас еще не время испытывать столь серьезной тайной едва завязавшуюся дружбу.
– А еще он боится, что ты останешься вдовой, – спокойно произнесла Сторм.
– Что? – Айлен вздрогнула от неожиданности и ошеломленно уставилась на подругу.
– Макленнон. Этот человек все время преследует Иена, но никому из разыскивающих убийцу не удается его найти, чтобы раз и навсегда покончить с опасностью. Я порой начинаю думать, что он становится туманом, а человеком оборачивается лишь в тот момент, когда у него есть возможность нанести Иену удар.
– Не могу поверить, что Иен его боится. По крайней мере не больше, чем любой человек, который ожидает удара в спину.
– Конечно, он боится не Макленнона и не собственной смерти. Иен боится причинить горе тебе. По его мнению, слишком жестоко добиваться твоей любви, когда его жизни угрожает постоянная опасность. И раз смерть идет за ним по пятам, было бы несправедливым причинять тебе боль. Так он считает.
Объяснения Сторм звучали убедительно, и Айлен признала их справедливость, хотя не могла примириться с глупостью мужа, И чем больше она думала об услышанном, тем сильнее приходила в ярость от собственного бессилия: ведь Макленнон мог преследовать Иена еще очень долго, а пока муж не увидит врага мертвым, он всегда будет пользоваться своим объяснением, чтобы отталкивать ее от себя!
– Иногда мне начинает казаться, что он или безумец, или просто дурак, – пробормотала Айлен.
– О, может быть, может быть. Однако намерения у него самые добрые, – засмеялась Сторм.
Молодая супруга недвусмысленно заявила, что Иену надлежало бы сделать с его добрыми намерениями, и Сторм громко захохотала. Она продолжала смеяться, когда подошедший Тэвис увел ее танцевать. Глядя им вслед, Айлен грустно подумала, что во взгляде Иена она, возможно, никогда не прочтет того выражения, с каким Тэвис смотрел на свою жену.
Вспомнив об угрозе, которую представлял Макленнон, она досадливо вздохнула. А стоит ли ей вообще надеяться и прилагать столько усилий, чтобы завоевать сердце мужа? Не лучше ли просто жить как живется, предоставив неразумному супругу самому разбираться с его делами? Если Сторм права, то предстоит битва, в которой почти нельзя рассчитывать на победу. Ведь самостоятельно избавиться от неуловимого убийцы и тем самым положить конец отчужденности Иена она не сможет.
Айлен недовольно поморщилась, сознавая, что все равно не откажется от попыток завоевать надежно защищенное сердце Иена. Здравый смысл не играл тут никакой роли, она любила мужа и отчаянно хотела добиться его взаимности. Ее любовь рвалась на свободу, искала возможность свободно выразиться, получить долгожданный отклик. Порой Айлен прикусывала язык, чтобы не сказать мужу о своих чувствах. Она жаждала изведать полноту счастья, которое дарит лишь взаимная любовь.
Ее бессильный гнев обратился на Дункана Макленнона. У этого человека нет права искать мщения. Иен не сделал ничего плохого. Если Макленнону хотелось винить кого-то в том, что у него отняли возлюбленную, пусть бы преследовал родных Каталины, это же они отняли у него девушку и заставили ее выйти замуж за другого. Иен только исполнил пожелания обоих семейств, к тому же обращался с этой озлобленной женщиной гораздо лучше, чем она того заслуживала.
Айлен снова вздохнула. Но даже если бы у нее была возможность поговорить с Макленноном, тот ни за что ее не послушается. Горе помутило его рассудок, несчастный влюбленный ищет собственной смерти не менее жадно, чем смерти Иена. Она могла понять безумие Макленнона, но вряд ли сумеет простить его, если он убьет Иена. Возможно, тогда обезумевшей убийцей станет она сама, горе окажется более сильным, чем ей хотелось бы. Подобная мысль очень неприятна, и тем не менее она будет жаждать смерти убийцы.
Айлен горько засмеялась. Муж стремился уберечь ее от горя, не ведая бесполезности своей затеи, но говорить ему об этом бессмысленно. Иен постарался бы убить чувства, которые в ней вызвал, считая такое более гуманным, ибо та боль, которую он причинит ей сейчас, убережет жену от больших страданий в будущем.
Ее размышления прервал Иен, и она встретила мужа гневным взглядом. Айлен хотелось назвать его глупцом, сказать, как она страдает от его холодности, но такая откровенность принесла бы лишь краткое облегчение. Она уже проглотила столько невысказанных слов, что ее начало от них мутить.
– Тебя кто-то рассердил? – осторожно спросил Иен, заметив гнев в чудесных глазах жены.
– У меня голова разболелась, – сделав над собой усилие, пробормотала она. – Поэтому и настроение испортилось.
Он ласково приложил руку к ее лбу.
– День был долгим, наверное, пора идти спать. «Как это у тебя получается? Как ты можешь одной рукой меня гладить, а другой отталкивать» – подумала Айлен, но вслух сказала:
– Так было бы лучше, если ты не против.
– Нет. Сейчас уже поздно, я сам чувствую усталость, скоро присоединюсь к тебе.
Кивнув, она незаметно удалилась, предоставив Иену прощаться за них обоих. Путь от королевского замка до Карэдленда был длинным и нелегким, она в самом деле устала, хотя ее самочувствие никак не связано с поездкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92