- Зачем вам это?- спросил я, рассчитывая на диалог.
- Не то чтобы я очень хотел взорвать вас, но почему бы и нет?
Меня поразила его манера говорить - ясная, членораздельная речь, продумано и взвешено каждое слово. Передо мной сидел уличный бродяга, но, похоже, в его жизни были деньки и получше.
- Зачем вам убивать нас?- спросил я.
- Не собираюсь вступать в дискуссию,- последовал ответ.
Это называется "Вопросов больше не имею, ваша честь".
Будучи человеком, жизнь которого целиком подчинена циферблату, я посмотрел на часы: в случае чудесного спасения нужно будет запротоколировать теракт с точностью до мгновения. Часы показывали двадцать минут второго. Поскольку Мистер дал понять, что не любит суеты, следующая четверть часа прошла в тягостном молчании.
Я никак не мог поверить, что мы обречены на смерть.
Ведь у него нет ни малейшего повода убивать нас. Со всей определенностью можно утверждать, что до нынешнего дня ни один из моих коллег Мистера и в глаза не видывал. Мне вспомнился лифт - бродяга не знал, на каком этаже ему выйти. Уличный сумасшедший в поисках заложников. К сожалению, по нынешним временам почти норма.
Именно таким абсолютно бессмысленным убийствам отводятся первые полосы газет. Читатели сокрушенно покачают головами: до чего дошло наше общество! А затем по городу расползутся анекдоты про дохлых юристов.
Я уже видел броские газетные заголовки, слышал тараторящих телерепортеров, однако не мог поверить, что так оно и будет.
В вестибюле раздались голоса, прорезалось неясное кваканье полицейской рации. Снова взвыла сирена.
- Что ты ел на обед?- обратился ко мне Мистер.
Слишком удивленный для того, чтобы врать, я поколебался и ответил:
- Цыпленка-гриль с салатом.
- В одиночку?
- Нет, с приятелем.- Я и вправду встретил сокурсника.
- И сколько вам пришлось выложить?
- Тридцать долларов.
Мистеру это не понравилось.
- Тридцать долларов,- повторил он с осуждением.- На двоих.
Во мне вспыхнула надежда, что коллеги, обратись Мистер к ним с аналогичным вопросом, окажутся менее искренними. Среди стоящих у стены было несколько талантливых едоков, им тридцатки не хватило бы и на закуску.
- А знаешь, чем пообедал я?
- Нет.
- Супом. Тарелкой супа с гренками. В приюте. Даром.
И считаю, мне повезло. А на тридцать долларов можно накормить сотню моих друзей, верно?
Я удрученно кивнул, будто внезапно осознал тяжесть совершенного греха.
- Попрошу собрать у присутствующих деньги, часы и драгоценности,сказал Мистер, в который раз поведя пистолетом.
- Разрешите спросить - зачем?
- Нет.
Я положил на стол портмоне, выгреб из карманов мелочь и обчистил товарищей по несчастью.
- Это отдадут родственникам,- пообещал Мистер, и мы дружно охнули.
После того как я сложил собранное в черный кейс, бродяга велел позвонить боссу. Рудольф быстро снял трубку. Я был уверен, командир группы СУОТ Группа особого назначения для борьбы с террористами - Special Weapons and Tactics Unit уже сидит в его кабинете.
- Рудольф, это опять Майк.
- Как вы там?
- Отлично. Джентльмен хочет, чтобы я открыл дверь и выставил в вестибюль кейс. Затем я захлопну дверь и закрою ее на ключ. Понятно?
- Да.
Ощущая затылком приставленный пистолет, я осторожно распахнул дверь и поставил кейс на пороге. В вестибюле никого не было.
На свете мало существует вещей, способных оторвать юриста крупной фирмы от оформления почасовых счетов за свои услуги - от наслаждения, которое мы называем подбивкой. К таким вещам относится сон, хотя большинство моих собратьев по профессии спят мало. А вот еда очень стимулирует процесс подбивки, особенно когда обедаешь с клиентом и платит он.
Минуты тянулись как резина; я поймал себя на мысли, что не представляю, каким образом четыре сотни находящихся в офисе юристов умудряются подбивать счета в то время, когда их коллеги взяты в заложники человеком, буквально нашпигованным взрывчаткой. Впрочем, сидят они в здании, жди! Небось в машинах с включенными двигателями по телефонам раскручивают клиентов. Нет, фирма своего не упустит.
Кое-кого из наших крючкотворов абсолютно не интересует, чем все это закончится. Главное, чтобы побыстрее.
Мистер вроде задремал. Голова свесилась на грудь, дыхание отяжелело. Рафтер скорчил гримасу и кивнул мне, подзывая. Проблема заключалась в том, что правой рукой Мистер по-прежнему сжимал оружие, а левой поистине мертвой хваткой держал тонкий красный проводок.
Рафтер, видите ли, ждал от меня героизма. Но, даже считаясь наиболее суровым и опытным специалистом по судебным тяжбам, совладельцем фирмы он пока не стал. Да и работали мы с ним в разных отделах. Наконец, здесь не армия. С какой радости мне ему подчиняться?
- Сколько ты заработал в прошлом году?- внезапно прозвучал четкий и совершенно бодрый голос Мистера.
Вопрос застал меня врасплох.
- Я... м-м... дайте сообразить...
- Не врать.
- Сто двадцать тысяч.
Ответ пришелся ему не по душе.
- А сколько из них ты отдал?
- Отдал?
- Да. На благотворительность.
- Ну, я не помню. Деньгами распоряжается жена.
По шеренге заложников пробежало волнение.
Разочарованный Мистер продолжил поиски истины:
- Кто заполняет твои декларации?
- Вы имеете в виду для налогового управления?
- Вот-вот.
- Этим занимается отдел налогов на втором этаже.
- Здесь?
- Да.
- В таком случае пусть принесут документы на каждого из вас.
Я взглянул на коллег. Выражение лиц некоторых свидетельствовало о том, что эти люди предпочтут скорее получить пулю в лоб, чем представить декларации о доходах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97