Еще довольно рано, и у тебя достаточно пока времени, чтобы найти парня получше.
– А ты остряк!
Рука ее вновь вернулась на прежнее место, и Митч глубоко вздохнул.
– Почему бы тебе не убраться отсюда?
– Прости. – Она убрала руку.
– Я сказал. Убирайся.
Она отшатнулась от него.
– Что с тобой?
– У меня отвращение к болезням, вызываемым чрезмерной общительностью. Убирайся.
– Почему бы тебе самому не убраться?
– Отличная мысль. Думаю, мне пора. Благодарю за компанию.
Допив пунш, Митч встал и, пробравшись через танцующую толпу, подошел к бару. Заказал пиво, уселся в темном уголке внутреннего дворика. Расстилавшийся перед ним пляж был совершенно пуст. Над самой поверхностью воды плавно скользили огоньки небольших суденышек и катеров. За спиной теплый карибский вечер был полон звуков смеха и музыки, которую извлекали из своих инструментов местные “Босоногие ребята”. Неплохо, подумал Митч, неплохо, но с Эбби было бы еще лучше. Может, они приедут сюда вместе следующим летом. Им необходимо было побыть вместе, и подальше от дома, от его кабинета. Какая-то полоса, какой-то барьер отделил их друг от друга, он еще не мог понять, что это. Просто было что-то такое, чего ни один из них не мог объяснить словами, но что оба чувствовали. Это пугало его.
– Что ты там увидел? – Неожиданно раздавшийся рядом голос заставил его вздрогнуть.
Она подошла к столику, села рядом. Темнокожая островитянка с голубыми или серыми – в темноте невозможно было определить – глазами. Глаза эти, глубокие и теплые, были прекрасны. Темные волнистые волосы зачесаны назад, свисая свободно, они скрывали почти всю спину. В девушке, похоже, смешалась кровь не только черной и белой рас, было в ней что-то и от латиноамериканки. И еще что-то, наверное, тоже было. Белая полосочка бикини едва скрывала ее тугую полную грудь, а яркая Длинная юбка с разрезом почти до пояса тоже открыла взору почти все, когда девушка уселась, скрестив ноги. Обуви никакой.
– Ничего особенного, – ответил Митч.
Она была совсем юной; блеснувшие в детской улыбке зубы походили на жемчужины.
– Ты откуда? – спросила она.
– Из Штатов.
Она едва слышно рассмеялась.
– Это и так ясно. Откуда из Штатов? Речь ее была спокойной и ясной, настоящий карибский английский.
– Мемфис.
– Сюда многие приезжают из Мемфиса. Ныряльщики и аквалангисты.
– А ты живешь здесь? – поинтересовался Митч.
– Да. Всю жизнь. Моя мать – местная жительница. Отец – из Англии. Он давно ушел от нас, вернулся туда, откуда приехал.
– Не хочешь чего-нибудь выпить?
– Хочу. Рому с содовой.
Митч стоял у стойки бара и ждал, пока приготовят напитки. Какое-то нервное ожидание разливалось у него в желудке. Еще можно было скользнуть в темноту, исчезнуть в толпе и пробраться в безопасность, в бунгало. Можно было бы запереть дверь и почитать что-нибудь об этом налоговом убежище. Скука! Да к тому же там сейчас был Эйвери вместе со своей пылкой подружкой. “Эта девушка безопасна”, – подсказывали ему выпитый ром и пиво. Один-два коктейля, и они пожелают друг другу спокойной ночи.
Со стаканами в руках Митч вернулся к столику и сел напротив девушки, стараясь держаться подальше. Вокруг них никого не было.
– Ты тоже ныряльщик?
– Нет. Не поверишь, но я приехал по делу. Я юрист, завтра утром у меня встреча кое с кем из банкиров.
– Долго ты здесь пробудешь?
– Дня два.
Митч старался быть вежливым, но кратким. Чем меньше он скажет, тем безопаснее будет. Она поменяла положение ног, беззащитно улыбнулась. Митч почувствовал в. себе какую-то слабость.
– Сколько тебе лет? – спросил он.
– Мне двадцать лет, зовут Эйлин. Я уже взрослая.
– Митч.
Ощущение тяжести в желудке пропало, голова прояснилась. Он сделал несколько больших глотков пива. Посмотрел на часы.
Она наблюдала за ним с той же мягкой улыбкой.
– Ты очень красив.
Как она торопится. Остынь, говорил он себе, не горячись.
– Спасибо.
– Ты спортсмен?
– Что-то вроде этого. А почему ты спрашиваешь?
– Ты выглядишь как спортсмен, такой мускулистый и надежный.
То, как она произнесла последнее слово, снова заставило его сердце биться учащенно. Он восхищался ее телом и пытался придумать такой комплимент, который не звучал бы как приглашение. Забудь об этом, приказывал он себе.
– Где ты работаешь? – попытался Митч перевести разговор в более безопасное русло.
– В городе, в ювелирном магазине.
– А живешь?
– В Джорджтауне. А ты где остановился?
– В соседнем бунгало. – Митч кивнул налево, и она повернула голову. Он видел, что она не прочь пойти посмотреть.
Девушка поднесла к губам свой бокал.
– Почему ты не веселишься со всеми?
– Я не очень люблю большие сборища.
– Пляж понравился?
– Просто великолепный.
– При луне он еще лучше. – Та же улыбка. Он промолчал.
– Бар в миле отсюда, дальше, по пляжу, будет получше. Давай пройдемся.
– Не знаю, мне уже пора идти. До утра нужно успеть кое-что сделать.
Она встала и рассмеялась.
– На Кайманах никто так рано не уходит с пляжа. Пойдем, я должна тебе коктейль.
– Нет. Пожалуй, нет.
Она схватила его за руку, и Митч направился за ней в сторону пляжа.
Они шли и молчали; “Пальмы” уже скрылись из виду, музыка была едва слышна. Поднявшаяся луна светила все ярче, пляж был совершенно пуст. Она отстегнула какой-то крючок и сняла юбку. На теле ее кроме узенькой ленточки вокруг груди и такой же узенькой, бежавшей между ног, ничего не было. Свернув юбку, она повесила ее ему на шею. Взяла его за руку.
Что-то внутри него говорило: беги. Забрось пивную бутылку в море. Швырни юбку на песок. И беги изо всех сил. Беги в бунгало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123