А судье, похоже, наплевать на это.
Гарри перевернул страницу и снова взглянул на часы.
– Я слушаю, – сказал он, обращаясь к Финку.
– Мы утверждаем, Ваша Честь, что путем ложных показаний Марк Свей препятствовал расследованию дела.
– Какого дела? Об убийстве или самоубийстве?
Сразу в точку. Услышав вопрос, Финк понял, что с Гарри Рузвельтом справиться будет нелегко. Они расследовали убийство, а не самоубийство. Против самоубийства не существовало закона, равно как и против свидетелей самоубийства.
– Ваша Честь, самоубийство непосредственно связано с убийством Бойетта, так что мы считаем, нужно, чтобы ребенок пошел нам навстречу.
– А если мальчик ничего не знает?
– Мы не можем быть уверены, пока не спросим его. На данном этапе он препятствует расследованию, а, как вы знаете, каждый гражданин обязан помогать органам правосудия.
– Я об этом осведомлен. Но мне представляется несколько преждевременным объявлять ребенка малолетним преступником без всяких доказательств.
– Доказательства будут, Ваша Честь, если мы вызовем мальчика в качестве свидетеля на закрытое заседание и зададим ему кое-какие вопросы. Вот все, что мы пытаемся сделать.
Гарри бросил заявление на стопку бумаг, снял очки и пожевал дужку.
Орд наклонился к нему и проникновенно сказал:
– Послушайте, судья, если мы сможем взять мальчика под стражу, а затем быстренько устроим слушание, вопрос будет решен. Если он под присягой покажет, что не знает ничего о Бойде Бойетте, тогда мы забираем заявление, ребенок отправляется домой, и все заканчивается. Обычное дело. Никаких доказательств, никаких нарушений, никакого вреда. Но, если он знает что-то относительно месторасположения, трупа, мы имеем право это знать и полагаем, что на слушании он нам все расскажет.
– Есть два пути заставить его говорить, Ваша Честь, – вмешался Финк. – Мы можем подать это заявление к вам в суд и присутствовать на слушании. Или мы можем вызвать ребенка повесткой, и он предстанет перед Большим жюри Нового Орлеана. Сделать все здесь было бы быстрее и надежнее, особенно для мальчика.
– Я не хочу, чтобы ребенка вызывали повесткой в суд, – сурово сказал Гарри. – Понятно?
Все быстро закивали, хотя хорошо звали, что федеральное Большое жюри может вызвать Марка Свея повесткой в любое время, вне зависимости от отношения местного судьи. Для Гарри это было характерно – немедленно прикрыть любого ребенка, насколько ему позволяли его полномочия.
– Я лучше разберусь с ним у себя в суде, – проговорил он, обращаясь по сути дела к самому себе.
– Мы согласны, Ваша Честь, – сказал Финк. Все опять закивали.
Гарри взял календарь. Как обычно, он содержал перечень несчастий, с которыми ему за один день не справиться. Он внимательно изучил его.
– Эти обвинения в препятствии правосудию весьма шаткие. Но я не могу помешать вам подать заявление. Предлагаю заслушать дело в самое ближайшее время. Если мальчик ничего не знает, а я думаю, что так оно и есть, я хочу, чтобы с этим было покончено как можно быстрее.
Это устраивало всех.
– Давайте назначим слушание в обеденное время. Где сейчас ребенок?
– В больнице, – ответил Орд. – Его братишка пробудет там неопределенное количество времени. Мать все время проводит в палате. Марк бродит по зданию. Прошлой ночью он оставался у своего адвоката.
– Похоже на Реджи, – заметил Гарри с симпатией. – Не вижу необходимости брать его под стражу.
Финку и Фолтриггу очень хотелось взять Марка под стражу. Надо, чтобы мальчишку взяли, сунули в полицейскую машину, поместили в какую-нибудь камеру – короче, напугали бы так, чтобы он заговорил.
– Ваша Честь, – наконец решился Орд, – позвольте мне сказать. Мы считаем, что надо взять его под стражу.
– Да что вы? Я слушаю.
Мактьюн подал судье Рузвельту глянцевую фотографию размером восемь на десять. Наконец-то очередь дошла и до Льюиса.
– Человека на фотографии зовут Пол Гронк, он бандит из Нового Орлеана, близкий помощник Барри Мальданно. Он в Мемфисе с вечера вторника. Сфотографировали его, когда он входил в аэропорт Нового Орлеана. Часом позже он был в Мемфисе, но, к сожалению, мы его упустили. – Мактьюн предъявил две фотографии поменьше. – Парень в темных очках – Мак Боно, осужденный убийца с большими связями в преступном мире Нового Орлеана. Человек в костюме – Гари Пирини, еще один мафиозо, работающий на “семью” Салари. Боно и Пирини вчера прибыли в Мемфис. И явно не на шашлыки. – Он выдержал драматическую паузу. – Ребенку грозит серьезная опасность, Ваша Честь. Семья жила в трейлере в северном Мемфисе, местечко принадлежит некоему Такеру.
– Я об этом местечке все знаю, – заметил Гарри и потер глаза.
– Несколько часов назад трейлер сгорел дотла. Весьма подозрительный пожар. Думаю, его хотели напугать. Мальчишка бродит, где хочет, с понедельника. Отца нет, мать не может оставить младшего сынишку. Все очень печально, но и очень опасно.
– Значит, вы за ним следите.
– Да, сэр. Его адвокат попросила установить охрану у дверей палаты брата.
– И она звонила мне, – добавил Орд. – Она очень беспокоится за безопасность ребенка и попросила об охране со стороны ФБР в больнице.
– Мы согласились, – внес свою лепту Мактьюн. – По меньшей мере два агента постоянно находятся около палаты последние двое суток. Эти парни – убийцы, Ваша Честь, а приказы они получают от Мальданно. А мальчишка бродит везде, не подозревая об опасности.
Гарри внимательно слушал. На него оказывалось тщательно подготовленное давление. По своей природе он относился к полиции и иже с ними с подозрением, но это дело было необычным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143