На этой же руке два огромных, каждый с детский кулак, узла вен: это «вхо
дные ворота», «фистула» Ц именно сюда через день вкалываются хирургиче
ские иглы: одна гидравлическая система соединяется с другой.
Ц Слушай. Ц Я опять «балдею», как говорит сейчас молодежь, от низкого, по
лного таинственной хрипотцы и мистических шорохов, голоса Саломеи, и все
гда, в тех случаях, когда говорю с нею издалека, вспоминаю наше стояние в х
олодном коридоре в Рыбинске. «Открылася душа, как цветок на заре…»
Её голос:
Ц «Вспомнилось ему, что на митинге, созванном в связи с процессами тридц
ать седьмого года, он голосовал за смертную казнь для Рыкова, Бухарина. Се
мнадцать лет он не вспоминал об этих митингах и вдруг вспомнил о них. Стра
нным, безумным казалось в то время, что профессор горного института, фами
лию которого он забыл, и поэт Пастернак отказались голосовать за смертну
ю казнь Бухарину. Ведь сами элодеи признались на процессе. Ведь их публич
но допрашивал образованный, университетский человек Андрей Януарьевич
Вышинский».
В этой цитате ничего нового для меня не было. Вряд ли Пастернак присутств
овал на каких-то митингах, он всегда старался держаться от подобного в ст
ороне. Но существует такой апокриф, приводимый, кстати, в книге второй жен
ы поэта, Зинаиды Николаевны. Это история о том, как в Переделкино приехала
машина и привезла некоего человека, собиравшего подписи писателей под о
добрением смертного приговора Тухачевскому, Якиру и Эйдеману. Пастерна
к не подписал, но на следующий день в газете его подпись стояла в ряду друг
их. Это свидетельство жены.
Теперь отвечаю:
Ц За достоверность тобой прочитанного говорит хотя бы то, что Бухарин, д
елавший на Первом съезде писателей доклад о поэзии, пропел Пастернаку ос
анну, противопоставив его Есенину. Это значило очень немало для мифа Пас
тернака. И с его рыцарским понятием благодарности могло толкнуть на отве
тный жест. А как тебе вообще Гроссман?
Ц Я ведь плакала, когда читала «Жизнь и судьбу». Но здесь, в этой повести, к
акая-то встревоженная обозленность. Я не могу сказать, что он русофоб, но
только большинство русских у него какие-то недоумки. Он не противопоста
вляет евреев русским как лучших, но евреи у него и совестливее, и порядочн
ее. Ц
Ц Это ты говоришь о нашей замечательной советской литературе, никем не
заподозренной ни в русофобии, ни в антисемитизме?! Ц В этой моей реплике
заключено чуточку яда, но ведь мы всю жизнь подначивали друг друга, ссори
лись, на время расходились, но два полюса одного магнита не могли быть раз
несены далеко друг от друга. Ц Лекция у меня через два дня, тогда уже буду
возвращаться. Толик не запил? С собакой гуляет?
Ц Не запил, но, похоже, у него серьезный роман, а собака ждет тебя. Она сейч
ас сидит рядом и слушает, она, кажется, узнаёт твой голос.
Ц А она трясет ушами? Ц Роза иногда со сна или по какой-то своей причине
начинает крутить головой, и тогда уши у нее начинают болтаться и бить по щ
екам, производя при этом гулкие щелчки. Мы это давно уловили, и Роза за кус
очек хлеба или таблетку сухого корма начинает мотать головой. В трубку я
слышу, как Саломея говорит собаке: «Роза, потряси ушами» Ц у нее в кармашк
е всегда горстка сухого корма. Звуковая картина в трубке меняется. Видим
о, Саломея опускает её к полу, ближе к голове собаки. Я слышу какие-то колеб
ания: Роза трясет головой.
Ц Слышал?
Ц Слышал.
Ц Тогда пока, конец связи.

Глава седьмая

Роза стареет катастрофически. Я помню ее еще маленьким щеночком, теперь
это большая и совсем не молодая собака, тетка. У нее появились седые волос
ки на бровях, а когда на даче я отправляюсь с нею на большую пятикилометро
вую прогулку, она уже не может без отдыха покрыть всего расстояния. Начин
ает очень бурно: сама тычет лобастую голову в строгий металлический ошей
ник, скачет, пока я закрываю дверь дачи и калитку, и в проходе по поселку тя
нет поводок, как паровоз, успевает обнюхать все электрические столбы и в
се соседские ворота.
Сразу за поселком широкой дугой пролегает насыпь железной дороги, а нас
тропинка ведет через заросшие укрепления, оставшиеся еще с прошлой войн
ы. Немцы во что бы то ни стало, хотели перерезать железную дорогу, но встре
тили отчаянное сопротивление. Наша с Саломеей дача лежит в ста с небольш
им километрах от Москвы, на машине мы туда добираемся за два с лишним часа
. Летом, когда стоишь в автомобильных пробках и начинаешь чертыхаться, я д
умаю тогда, что напрасно Саломея хвастается одной восьмой своей экзотич
еской восточной крови. Какой с неё толк? Вон Слава Ростропович уже какие-т
о квартиры купил в Ленинграде, и дача у него, небось, в Жаворонках по Минск
ому шоссе, рядом с Москвой Ц к слову сказать, на этой даче в своё время укр
ывался Солженицын, Ц а мы, хотя, правда, никого не укрывали, ничего особен
ного не приобрели, наша дача это шесть соток, которые я получил от институ
та еще до «перестройки». Когда я строился, Саломея и не собиралась даже ту
да ездить, предпочитая в лучшем случае несколько дней провести в Рузе, в Д
оме творчества композиторов, или в Болшево, где в советское время тусова
лись кинематографисты и актеры, Ц так вот, когда я эту дачу строил, с боем
добывая кирпичи и другой строительный материал, будто понимая, что и ста
рость наступит, и болезни, и мы окажемся никому не нужными, Саломея на меня
ворчала: «Строишь, чтобы было куда возить своих девок».
Возле самой железнодорожной насыпи, которую нам с Розой предстоит перес
ечь, девять лет назад случился такой эпизод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86