Во рту пересохло. Страсть, казалось, наверстывала краткий временной пробел.
— К черту бизнес, — фыркнул Данте. — Дела могут подождать.
Глава ТРЕТЬЯ
Отец научил ее плавать в три года. И плавание стало ее страстью. Свободно чувствуя себя в воде, она провела много часов в маске и с дыхательной трубкой. Ей нравилось исследовать уединенные бухты островов, расположенных к юго-западу от Сингапура.
Здешняя теплая тропическая лагуна напомнила ей те времена. Даже без маски она видела стайки рыб, носившихся среди кораллов. Еще ни разу со дня приезда на остров Лейла не чувствовала себя так беззаботно. Она затерялась в спокойном живом морском мире. Рыбы, тихие, ускользающие создания, ничем не угрожали ее безопасности. И когда вдруг что-то крепко обхватило ее лодыжку, не давая пошевелиться, она чуть не завизжала от страха.
Брыкаясь, она высвободилась, вынырнула и увидела рядом с собой Данте. Будь это кто-нибудь другой, она бы с гневом обрушилась на него. Но как можно было сердиться при виде удивительных глаз, впитавших цвет неба и моря?
— Прости, я не хотел напугать тебя. — Он обнял ее сзади и притянул к себе. — Я случайно увидел, как ты выходила. И понял, что должен быть рядом с тобой.
Он словно злился на импульс, который толкнул его сюда.
— Несмотря на то, что не хотел приходить. —Она точно поняла его состояние.
Он кивнул. Капли воды сверкнули и слетели с кончиков ресниц. Ниже, в воде, его бедра касались ее бедер.
— И да, и нет. Если быть честным, я не понимаю, что происходит. Я знаю только одно: с того момента, как я впервые увидел тебя, я думаю только о тебе. И больше ни о чем.
Не в силах сопротивляться она положила руки ему на грудь, а потом обхватила за шею.
— Знаю. Со мной то же самое. Я почти не сплю, все время думаю о тебе. И когда наконец проваливаюсь в сон…
Обняв ее еще крепче, он вдохнул это признание вместе с поцелуем. Долгим и нежным, полным томительного огня. В нем растворились все здравые суждения и инстинкт самозащиты.
Он обхватил ее бедра, и они почти слились друг с другом, раскачиваясь на спокойных волнах. Полностью подчинились течению. Возникшая интимность вызвала желание столь же мощное, сколь пугающее.
Что случилось с ней, всегда отличавшейся сдержанностью и скромностью? Куда это приведет? Ей хотелось отдаться ему, позабыв обо всем на свете. На виду у всех, кто мог случайно их заметить.
Но прежде чем она дала волю импульсивному желанию, он отодвинул ее. Глаза его потемнели от гнева.
— Кто-то с передней веранды наблюдает за нами в бинокль!
— Ох, Данте, как это оскорбительно! — Кровь, секунду назад бурлившая в теле, кинулась ей в лицо.
— Я бы назвал это подлым. — В ярости он откинул назад волосы. — Какая наглость! Тип с биноклем вошел в дом. Но если я найду, кто это…
Лейла знала, что до такого поступка вполне способен опуститься Карл Ньюбери. Да еще и оправдать его. Как он сказал? «Придется спасать Данте от самого себя и от женщины, которая подносит ему секс на тарелочке…»
— Не найдешь. — Лейла поплыла к берегу. —Люди, совершающие подлость, вряд ли рискнут признаться в этом.
Данте плыл рядом с ней, не скрывая кипевшего в нем гнева.
— Будь я проклят, если потерплю шпионаж своих же людей. Почему кого-то интересует, как и с кем я провожу свободное время? Это вне моего понимания.
Зато я понимаю, думала Лейла.
Надо ли открывать Данте, как бессовестно вел себя с нею его вице-президент? Если она расскажет, как Ньюбери встречает новеньких, это облегчит или ухудшит нынешнюю ситуацию?
Не стань они с Данте любовниками, Лейла бы не колебалась. Но то, что они обрели с ним совершенно неожиданную, чудодейственную гармонию сердца, тела и души, было чересчур новым и непроверенным, чтобы рисковать. Стоит ли говорить о грязи, которую развел Ньюбери? Стоит ли вызывать конфликт?
А конфликт неизбежен, если она откроет Данте причину враждебного отношения к ней вице-президента. Дело в том, что спустя несколько дней после того, как ее взяли на работу, он поймал ее в библиотеке, якобы по-товарищески обнял за плечи, а потом и за талию.
Лейла резко отскочила.
— Вы делаете большую ошибку, куколка, —сказал он. — У меня власть…
— Тактику запугивания, мистер Ньюбери, я не принимаю, — холодно ответила она. — Уверена, что законы в Канаде защищают людей от такого рода домогательств.
— Домогательств? — С насмешливым изумлением он поднял вверх руки. Лейла посмотрела на его пальцы и вздрогнула от отвращения. Они походили на сырые сардельки — короткие, бледные, вялые. — Я просто стараюсь помочь новичку. Вот и все.
Да, если вступить в конфликт с Карлом Ньюбери, он запачкает ее репутацию в глазах работодателя и любовника. К тому же после встречи с Данте она часто забывает об условностях. И это прибавит достоверности истории, которую вице-президент, несомненно, выложит на стол.
— Я войду через черный ход, — предложила Лейла. — Так мы меньше привлечем внимания.
— Нет, — мрачно отрезал Данте. Он взял ее полотенце и стал вытирать кончики ее длинных волос, с которых капала вода. — Во-первых, уже поздно. И я ни в коем случае не позволю типу, страдающему болезненным любопытством, диктовать тебе и мне, как нам себя вести.
Он заглянул в глубину ее глаз. Ароматы цветов пронизывали утренний воздух. Под полотняными тентами на террасе стояли накрытые к завтраку столы. Словно музыка, звучали шепот моря, ласкавшего берег, и шелест длинных пальмовых листьев на ветру. Но все исчезало, когда Данте смотрел на нее. Она видела только его глаза, сверкавшие как редкие голубые топазы и обжигавшие ее страстью.
— По-моему, — проговорил он наконец, — мы должны пожениться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38