— Я стосковалась по ласкам.— И я! Вот почему я не могу тебя отпустить! Именно ты мне нужна, и, что бы ты там ни говорила, я тоже нужен тебе! — Джейк придвинулся ближе. — Да, ты ошиблась, но здесь нет твоей вины. Моя же ошибка обернулась моей виной. Мы оба с тобой только люди. Ты боишься, потому что от природы ранима, — ты пытаешься восстановить свое человеческое достоинство, и я ведь немного помог тебе в этом, разве не так?— Очень помог!— Так позволь мне довести дело до конца! Единственное, о чем я прошу, — дай мне шанс! — Но это было бы нечестно…Джейк видел, как она борется с собой, как пытается рассудочность поставить над чувственностью. Клэр была не из тех женщин, кто вступает в связь с мужчиной, совершенно не заботясь о последствиях для обоих. В этом она была старомодна Драммонды были семейством старого уклада, они и по сей день чтили добродетели и ценности Викторианской эпохи Клэр была воспитана по заветам Библии: добродетель превыше всего. Соединяться с мужчиной значило для нее очень сильно его любить. Ее отличали прямота, искренность и чувство ответственности. Вот почему для нее было так важно, чтобы они с ее избранником подходили друг другу. Клэр все еще никак не могла согласиться с тем. что случилось этой ночью. Ее башня из слоновой кости рухнула, и было неясно, сможет ли она теперь построить новую. Джейку казалось, что Клэр взвешивает каждое его слово. Но Клэр в это время вспоминала то, что когда-то в ночь перед свадьбой говорила ей мать: «Самое главное — это компромисс! Только то дерево устоит, которое клонится под ветром. Абсолютные истины недолговечны, а ты склонна к излишней взыскательности. Никогда не настаивай на том, что лишь твои взгляды истинны, иначе непременно останешься ни с чем». Клэр посмотрела на Джейка. Он не спускал с нее внимательного взгляда. Светлые глаза потемнели от напряжения.«Этому человеку можно верить! — сказала Клэр себе. — К тому же ты его должница. А Драммонды никогда в долгу ни перед кем не оставались. Благодаря ему ты вернула себе те чувства, которыми можно оплатить эту услугу…» Клэр улыбнулась, и мгновенно с лица Джейка исчезло напряжение.— Ты обожаешь рисковать, — сказала Клэр. — А я люблю безопасные игры. Может, совместим эти качества и поделим пополам?Джейк тут же улыбнулся, явно обрадованный:— Итак, мы возвращаемся к жизни?И снова прочел в ее глазах такой знакомый, понимающий отклик. И не смог удержаться, привлек Клэр к себе. Она не сопротивлялась, и Джейк осмелел, зарылся лицом в кружева, ощутив ее внезапно налившиеся груди.— До сих пор пахнет розами и бурбоном… Теперь этот запах всегда будет напоминать мне о тебе!Этот двойственный аромат разом смел всю паутину из темных закоулков его памяти, и внутри у Джейка все засверкало чистотой. А в чистом, ярком пламени, которым горела Клэр, исчезло все грязное, наносное, которое, казалось, уже не покинет никогда. И еле тлевшая, уже почти угасшая надежда вспыхнула в нем благодаря Клэр громадным, ликующим костром из которого Джейк вышел обновленным.— Ты даже не представляешь, что ты для меня значишь! — сказал он ей искренне. — Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне и никому больше!Клэр кивнула; от полноты чувств она не могла говорить.— Я так хочу доказать тебе, как много ты для меня значишь… Прошу, позволь мне это сделать…Маленькая жилка пульсировала у нее под горлом, и, когда Джейк прикоснулся к этому месту губами, Клэр вся задрожала, но больше его не останавливала, и Джейк стал осторожно снимать с Клэр розовую ночную сорочку, и Клэр обвила его руками, прижимая к шелковистому теплу своего тела.— Разреши мне любить тебя! — шептал он. — Разреши показать, как я люблю тебя…Она молчала и только все сильней притягивала его к себе. Его губы, крыльями бабочки скользя по ее телу, с такой силой возбудили Клэр, что она как цветок целиком раскрылась навстречу Джейку.— Хочу убедиться, что это не сон, что это не бесплотная мечта, которой я столько времени грезил о тебе… что ты здесь, со мной, и мне так хочется, так нужно любить тебя…— Мне тоже нужна любовь… — шептала Клэр.— Да, да, я знаю! И я дам тебе ее…На этот раз он назвал Клэр ее именем. ГЛАВА 13 В половине восьмого Клэр покинула спальню Джейка, решив, что будет лучше, если она вернется к себе, до того как Генри нагрянет его будить. Но, спустившись вниз за своим пеньюаром, в гостиной она нигде его не обнаружила; он исчез со всеми прочими остатками торжества. Генри отлично вел дом. Неизменно вставая в шесть утра, он уже прибрал все и к тому моменту, когда Клэр спустилась вниз, восстановил везде прежний порядок. В тот же вечер абсолютно чистый пеньюар лежал на постели Клэр. Ни единого слова произнесено не было, но Клэр чувствовала, что отношение Генри к ней несколько изменилось. Он и раньше выказывал к ней почтение, теперь же к этому примешивались одобрение и восхищение. Чего нельзя было сказать о Коре-Сью. Ее «шестое чувство» не могло не уловить тайные сигналы, возникшие между Джейком и Клэр; не заметить миллион всяческих уловок, на которые шел Джейк, лишь бы коснуться руки Клэр, не говоря уже о том, чтобы не понять по его лицу, не угадать по его голосу, по тому, как он весело насвистывал, когда был дома, а также не сообразить по исчезновению блондинок, что Джейк счастлив.Так же счастлив, как и Клэр. Она вся светилась счастьем, когда через несколько дней повстречалась с Молли за еженедельным деловым ленчем для обсуждения дел в агентстве; та тут же заметила перемены в Клэр и напрямик спросила:— Отчего это ты так сияешь? Что или кто причина?Клэр вспыхнула.— Так-так, я всегда считала, что это вопрос времени!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138