А кроме контрактов, есть еще малоинтересная деятельность по созданию репутации и деликатная политика расстройства чужих договоренностей.
Перед ним стояла важная задача – выяснить, какой агент требовался Мэгги Кендал, а этом было возможно только при личной встрече.
Ранним, но ярким и солнечным калифорнийским утром он проехал по извилистой, обсаженной с обеих сторон кустами жасмина и бугенвиллеи дороге и нашел в конце затененного пальмами и кипарисами тупика узкую калитку в некрашеном тесовом заборе.
– Она сидит в своей норке, – сказал ему сотрудник студии, кое-чем обязанный Барту и потому хоть и неохотно, но сообщивший ему ее адрес. – Лучше не звони, а напиши с просьбой принять тебя. Она помешана на неприкосновенности своей частной жизни и не очень добра к незваным визитерам.
Но Барт решил предпринять неожиданную атаку и взять противника врасплох.
Он припарковал машину в тени высокого кипариса, вышел и огляделся. Это был оазис тишины. Дом стоял у подножия холма, далеко от других. В этом были своих плюсы и свои минусы. Подойдя к калитке, Барт понял, что Мэгги подразумевала под неприкосновенностью частной жизни – тут не было ни таблички с именем, ни номера, ни кнопки звонка.
Распахнув калитку, он очутился в дивном саду, наполненном пеньем птиц и журчаньем воды. Пройдя по гравиевой дорожке, он обогнул фонтан, осыпавший его мелким бисером брызг. Откуда-то из-под ног выскочила белка, вскочила на ближайшее дерево и исчезла в густой листве. Свернув по дорожке, Барт оказался возле дома, точнее, возле двух домов, соединенных крытым переходом, похожим на оранжерею. Дома были длинные, низкие, опоясанные широкими лоджиями, в духе Средиземноморья. Атмосфера дома и сада ничуть не напоминала обитель кинозвезды; Барт почувствовал неловкость – сюда и впрямь неприлично являться незваным. Он добирался сюда не более получаса, но, казалось, попал за тридевять земель от центра цивилизации, каким обитатели Голливуда мнили свой город. Подойдя к дому, он остановился и прислушался. Слышно было только птиц и фонтан.
Когда дверь отворила сама хозяйка, он даже не удивился. Это вполне соответствовало тому, что он о ней слышал. Поразила его она сама. Она была очень похожа на себя экранную, только еще лучше. Пламенеющая корона волос была небрежно перевязана лентой и открывала безупречную лепку лица. Чистая, без признаков косметики кожа была удивительно нежна и будто светилась изнутри. Ни следа помады на изящно очерченных губах, никакой туши на густых ресницах, обрамляющих золотистые глаза. Такие были у сибирского тигра, которого он видел в зоопарке Сан-Диего. Она оказалась неожиданно статной – настоящая зрелая женщина, ничуть не похожая на высушенных широкоплечих и узкобедрых девиц. На ней были вытертые брюки цвета хаки и видавшие виды туфли. В одной руке она держала чашку кофе, другой опиралась на дверь. Секунд десять они молча глядели друг на друга.
Ее взгляд пронзил его, как сверлом.
Она заговорила ледяным тоном с причудливой британской интонацией и соответствующим акцентом.
– Кто вы такой и что тут делаете?
– Доброе утро, мисс Кендал. – Он собрал в кулак всю свою волю и обаяние. – Меня зовут Бартлет, Уильям Дж. Бартлет, в просторечии Барт. Я агент.
Визитная карточка была у него наготове, но он не стал ее показывать. Увидев ее, он понял, что эта женщина нужна ему как никто на свете.
Она смерила его взглядом, в котором по-прежнему не было ни капли тепла. Он не спасовал.
– А вы ранняя пташка, – сказала она, приподняв бровь и нисколько не смягчив тон.
Дверь она, однако, не захлопнула. Это вселило в него надежду.
– Кто рано встает, тому Бог подает.
Она рассмеялась. Голова ее откинулась, он увидел длинную изумительной красоты шею.
– Кого же вы представляете? – спросила она.
– Себя самого.
– Видно, так оно и есть. Потому что я о вас ничего не слыхала.
– Мы восполним этот пробел, если вы подарите мне пять минут.
– Я смотрю, вам нечего особо рассказывать.
– Я быстро говорю, – с ложным смирением ответил он.
Он заметил, что ей стало интересно, и широко улыбнулся. Он даже мог поклясться, что в ее глазах мелькнул огонек. Она, видимо, быстро принимала решения.
– Входите, – пригласила она. – И дерзайте.
– Вы здорово сыгрались бы с Клинтом Иствудом, – выдавил наконец Барт первый комплимент.
– Если я вас найму, вы, надеюсь, организуете нам дуэт, – бросила она через плечо, предоставив ему закрыть дверь.
– Пока что у меня есть другое предложение, – сказал он, входя следом за ней в просторную, освещенную солнцем гостиную. – Вы запросто впускаете в свой дом, который стоит черт знает в какой глуши, совершенно незнакомого человека. А что, если я никакой не агент, а бандит? Вы живете на Голливудских холмах. Полиция доберется сюда не раньше, чем через двадцать минут. За это время вас могут много раз прикончить. В Беверли-Хиллз полиция гарантирует выезд через четыре минуты.
– У меня нет ни малейшего желания переселяться в Беверли-Хиллз.
– Тогда я предлагаю вам установить современное охранное устройство в саду и по забору. Есть такое агентство, называется «Вооруженный отпор», они гарантируют, что будут на месте через три минуты… Мы живем в опасное время, и вы совершенно не защищены.
– Все, что нужно, это повесить на воротах табличку: «Оставь надежду всяк сюда входящий», – проворчала сидевшая на диване блондинка. Худощавая, не первой молодости, но элегантная, она ловко орудовала стилетом, как Джек Потрошитель расправляясь с грудой лежащей перед ней корреспонденции.
– Он тебе кажется опасным, Конни? – обратилась к ней Мэгги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121