.. Ворд!..
Анна выкрикивала его имя, раскрываясь все шире и глубже навстречу ему, покоряясь, наслаждаясь горячим безумием, – и наконец полное удовлетворение и спокойствие. До конца растворенная в нем, она бессильно упала ему на грудь и закрыла глаза, ощутив, как его руки бережно обнимают ее.
Что же он наделал… Ворд яростно обвинял себя, нежно сжимая Анну в объятиях. Где же его воля, самоконтроль – все это не смогло противостоять соблазну. Он и не помнил, когда позволял легкому флирту вовлечь себя в новую связь. Впечатления разрушенной семейной жизни слишком глубоко поразили сознание – ни к чему рисковать еще раз. А как же его гордость, его высокие моральные принципы? Никогда секс не диктовал ему, как поступить.
И вот теперь он лежит тут, и тело его, умиротворенное, спокойное, окутано эхом наслаждения, которое дала ему женщина, лежащая рядом с ним. Но мало этого – наслаждение, владевшее им, рождает в нем другие чувства: желание защитить ее, быть с ней нежным, просто сжимать ее в объятиях и ощущать мягкое тепло ее тела рядом со своим… Как может он чувствовать все это, если презирал ее и все, что он знал о ней, говорило, что в такую женщину он не может влюбиться!..
Невозможно, чтобы ее амнезия была фальшивой, медсестра подтвердила это, и, значит, все правда. Но дело не в амнезии; он прекрасно понимал, что искра, проскочившая между ними, когда они впервые встретились, – серьезное предупреждение. Именно это, видимо, и заставило Анну поверить, что они любовники и раньше делили постель…
И как объяснить, что эта женщина – как он знает, лживая, нечестная – такая любящая, нежная, отдающая себя всю без остатка? Никто, никогда не говорил ему того, что говорила она, – он желанен и любим. Любим! Сердце бешено забилось, дыхание стало прерывистым и тяжелым – он опять полон желания… Что же ему делать со своим чувством к этой женщине?..
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Доброе утро!
Ворд попытался сесть, провел обеими руками по волосам – воспоминания прошлой ночи нахлынули на него.
– Я уже давно проснулась! – объявила ему Анна и тоже села, сияя счастьем и любовью; наклонилась и нежно поцеловала его.
Ворд, задыхаясь, застонал, почувствовав мягкое прикосновение ее груди; попытался прикрыть ее наготу, но Анну, казалось, это совсем не волновало. Тяжесть ее тела так нежна и притягательна – тут уж нет притворства. Все его существо откликалось ей навстречу.
– Тебе надо было разбудить меня… – Он вернул ей поцелуй. – Спущусь вниз, приготовлю чай. Как ты себя чувствуешь?
Что там говорил консультант – надо обязательно наблюдать, нет ли головной боли, тошноты, двоения в глазах, сонливости…
– Прекрасно! – Анна улыбалась и не делала попытки скрыть радость. – Невероятно прекрасно! Может быть, отложим чай? – И придвинулась к нему ближе, с глазами, потемневшими от воспоминаний. – Все, что произошло между нами, так ново для меня, Ворд. Поверить не могу, что это на самом деле… я так счастлива… что встретила тебя… знаю, я должна была сказать тебе это раньше, но после смерти Ралфа я чувствовала… я боялась… что не смогу впустить в свою жизнь кого-нибудь еще… – Помолчала, покачала головой. – Шок, боль потери, ощущение вины… Такой молодой – и вот его уже нет. Мне казалось, безопаснее не разрешать себе влюбляться опять.
Знаешь, он просто захотел покататься на яхте. Обычно я была с ним, хотя вообще-то не люблю этого. Но нельзя вырасти в Корнуолле и не уметь водить яхту или не уважать море… Спасатель сказал, что его, должно быть, ударило встречной волной. Ралф был опытный моряк, осторожный, не из тех, кто рискует понапрасну. В тот вечер мы собирались на обед к его родителям. Ну вот, я ждала, ждала… – Анна умолкла, не в силах продолжать.
Ворду известно было от детективов, что она стала вдовой в ранней юности, в результате несчастного случая на море, но он-то решил, что эта смерть – трагический результат глупого поведения подвыпивших молодых идиотов. Значит, он не прав: то, что она рассказала, – совсем другое, и голос ее, весь ее вид… тут нет обмана, тут правда и пережитое горе. Между тем Анна продолжала свою исповедь:
– Не знаю, как встретила тебя, почему изменила привычному. Я всегда так старалась… защитить свои чувства… – И вдруг улыбнулась ему. – Не представляю, не пойму… Ты мой любимый… и ты сумел изменить мое решение остаться навсегда одинокой…
Прелестные волнующие ямочки – он их заметил вчера ночью – опять появились вместе с улыбкой.
– Но что меня больше всего поражает – так это… как я позволила тебе стать мне близким… Ведь я никогда… Как мы встретились, Ворд?
– Консультант сказал: память должна сама, естественно, вернуться к тебе.
Слова Анны глубоко затронули его: эмоциональный эффект оказался куда сильнее, чем ему хотелось бы.
– Ты, наверно, очень его любила, – удивляясь себе, услышал он свой хриплый голос.
Лучше уж беседовать о ее драгоценном Ралфе и о ее прошлом, чем об их отношениях, о совместной жизни, а если он встанет сейчас, как и хотел, она наверняка поймет…
Всегда он гордился своим несокрушимым прагматизмом, и его потрясло, что всего лишь улыбка женщины и слова «Невероятно прекрасно!» так сильно, почти физически на него подействовали.
– Да, любила… Но теперь это кажется таким далеким. Столько лет прошло, мы были так молоды… Наша любовь… мы росли вместе, считались отличной парой, все ждали, что рано или поздно мы поженимся. Наши родители дружили; никто и в мыслях не имел женить нас насильно, ни малейшего давления не было. Просто как-то само собой разумелось, что так будет.
Она помолчала немного.
– Пожалуйста, пойми меня правильно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40