— Тебе стоит знать, что не следует жить в одном номере с мужчиной. Но, — добавил он, театрально вздохнув, — в наше время можно все, верно? Вы оба одинокие и совершеннолетние.— Между нами ничего нет, — Джейн почувствовала, как ее щеки вспыхнули. — Ничего.— Хорошо, пусть так и будет. А сейчас извини, но я должен убедиться, что речь сенатора снимают на камеру.Джейн вернулась в люкс, глядя Диллону в спину и спрашивая себя, почему считала его безобидным и даже немного трогательным, и принялась искать Джона.— Секретная служба или ФБР — или еще кто-то — разузнали о нас все, Джон, — сообщила она, обнаружив его в углу комнаты, где он стоял в одиночестве и наблюдал.— Приедет президент, Джейн. Конечно, всех нас тщательно проверили. К счастью, ты нанялась на работу три недели назад, и у них было время, иначе тебя не пустили бы сюда.Джейн огляделась, затем посмотрела на него.— Не похоже, что ты огорчился. Ты не расстроен?— Нет. Это секретные сведения.— Да? А тогда как же я узнала о проверке? Он посмотрел на нее, приподняв бровь.— Хороший аргумент. Я думал, ты просто догадалась.— Нет. Диллон Холмс рассказал. Он знает все обо мне. О моих родителях. О Молли. Обо всем.«И размер лифчика. Хотя он, наверное, пошутил».Джон взял ее под руку и провел через номер в коридор.— Что Холмс сказал о Молли?— Ничего. Ну, кроме того, что она на учете в полиции.— Отлично. Твоя кузина — преступница. Он не упомянул, что знаком с ней?— Нет. А зачем? По его самодовольному лицу было ясно — он в курсе, что я знаю об их знакомстве. Возможно, он просто считает ее безвредной чудачкой. Это обидно.— А она чудачка?— Ну да, но как смеет Диллон такое говорить? Джон покрутил пальцем у виска.— Иногда я слушаю тебя, Джейн, и мне кажется, что у меня плохо со слухом.Джейн застегивала и расстегивала магнитный замок на своей сумочке.— Он знает, что мы спим в одной комнате.— Так уж и знает. Ты соврала ему, что у нас люкс с двумя спальнями?— Нет. Он сказал, что в журнале изменили запись, будто у меня собственный номер. Потому что сенатор хочет использовать меня для рекламы.— Гм. Сдается мне, что он баллотируется. Похоже на то?— Я не думала об этом. Меня больше волновало то, что меня оскорбили. — Тут она оживилась: — А мы можем позвонить Молли и все рассказать? Вряд ли я и дальше выдержу эти интриги.— Извини, детка, но этого мало. И мы не можем рассчитывать на Брэнди. По ее мнению, Харрисон просто милейший старикан.— Да? Этот милейший старикан ущипнул меня, Джон.— Ущипнул тебя? Где?Джейн показала резким движением головы.— Прямо перед телекамерой. — Джон ухмыльнулся, а она нахмурилась. — Значит, ты не об этом спрашивал? Ты знаешь, где он ущипнул меня.— Может, это попало на пленку? Она покачала головой:— Нет, репортер меня загораживал, а мы стояли, прислонившись к бару. Но это не случайно. Сенатор не милейший старикан. Он грязный старикашка.Джейн крепко сжала губы, потом снова заговорила:— Знаешь что? Я хочу опустить его. Так что мы не звоним Молли?— Я уже это сказал.— Не перебивай, — Джейн погрозила ему пальцем. — Ты был прав, Джон. И твой студент тоже. Этот человек не заслуживает того, чтобы быть президентом. Дело не только в том, что он меня ущипнул, хотя в этом ничего хорошего. Но и не настолько плохо, чтобы не голосовать за него. Например, дядя моей подруги Мэри, Арнольд, всегда щиплет девушек и при этом очень хороший президент банка. Мэри называет его Арни Жополюб.— У тебя очень разнообразная жизнь, Джейн, — Джон снова ухмыльнулся и нажал кнопку лифта.— Нет, у меня очень скучная жизнь, иначе я не оказалась бы здесь. А ты меня совсем не слушаешь, Джон. Ущипнуть — это одно. Но сам сенатор — совсем другое. На самом деле меня расстроило, что он использовал меня, чтобы хорошо выглядеть в глазах избирателей. Спорим, он никогда не попросит меня сесть и действительно поговорить о детских садах?— Я не держу проигрышных пари, Джейн, — сказал Джон, когда двери лифта открылись.Джейн шагнула вперед, затем отскочила.— Вот черт. Я забыла папку с регистрационными материалами. Подожди здесь, я скоро вернусь.— Брось. Можешь взять мою.— Нет, нет. Там мои открытки.Она почти побежала назад по коридору, влетела в номер и осмотрела столик у кушетки в поисках своей голубой папки.— Могу я вам помочь, мисс?Ей улыбнулась девушка в форме прислуги, которая подошла, держа поднос с пустыми стаканами. Очевидно, праздник уже кончился, и прислуга наводила порядок.Пока Джейн стояла там, из номера вышли по крайней мере шесть человек.— Спасибо. Я искала свою регистрационную папку. Помню, что здесь ставила на нее сумочку, но сейчас ее нет.— Она голубая?— Да, — кивнула Джейн. — Вы знаете, где она?— Кто-то пролил на нее напиток, мисс. Я отнесла ее в другую комнату, чтобы вытереть. Я думала, она принадлежит одному из джентльменов. Но будьте осторожны. Там настоящие джунгли.Джейн посмотрела, куда указывает молодая женщина, и направилась в спальню слева от гостиной. Постучавшись в приоткрытую дверь, она шагнула в комнату.Везде бумаги. Груды бумаг на столе, полу, работающем телевизоре, включенном на канал Си-эн-эн. Папки из манильского картона беспорядочно свалены в кучу. На разобранной кровати валяются распечатки таблиц. На большой мусорной корзине стоит переполненный уничтожитель бумаг.Не было грязных носков на полу, ботинок, валяющихся где попало, мятой одежды на стульях… но, по-своему, эта спальня пребывала в таком же беспорядке, как и комната Джона.Среди всего этого бардака Джейн увидела на краю ночного столика наклейку и разглядела на ней имя Диллона.И, уже собираясь выйти и попросить Диллона о помощи, она обнаружила свою папку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81