— Я думала, что я сильная, — всхлипывала она.— Ты сильнее всех. А теперь отдыхай.
Эдуард откинул потрепанный кожаный занавес, отделявший спальню от остальной части жилища, и осторожно положил жену на деревянную постель, накрытую тощим тюфяком. Лицо Люсинды было совсем белым, щеки впали, губы посинели от потери крови. Никогда еще Эдуард не испытывал такого страха, даже в разгар боя или в минуту смертельной опасности.Якуб, хозяин дома и старейшина деревни, косо посмотрел на бездыханную женщину и тактично отвернулся. Надо дать возможность мужчине наедине проститься с женой. Когда она умрет, деревня похоронит ее с честью.— Я посылаю своих воинов в Ким-Кох, — сказал Якуб. — По-моему, уже пора.— Да, Бруно нам больше не нужен. Мы знаем всех его сообщников в Пешаваре.— Твоя жена добыла важные сведения, — сказал Якуб и похлопал Эдуарда по плечу. — Помни, друг мой, Аллах милостив.С этими словами Якуб бесшумно вышел, а через несколько минут его старшая жена Хомайра принесла горячую воду. Кроме того, она запаслась талисманом, который представлял собой липкий комок из меда и кунжутного семени, завернутый в жабью кожу. С помощью этого чудодейственного средства Хомайра надеялась отогнать злых джиннов, которые уже похитили душу нерожденного младенца и теперь зарились на жизнь жены Рашида.Посмотрев на бледное лицо несчастной и на алую лужу растекавшейся под ней крови, Хомайра подумала, что надежды на спасение нет, но талисман на шею умирающей все-таки привязала. Потом наклонилась, прошептала «Аллах велик» четыре раза в каждое ухо жены Рашида, надеясь, что это магическое заклятье сможет напугать проклятых джиннов.Оторвавшись от этого ответственного занятия, Хомайра с тревогой увидела, как Рашид окунает руки в горячую воду, потом натирает ладони солью и снова опускает их в котелок.— Ты можешь уйти, господин, — ласково сказала Хомайра, хотя ей совсем не понравилось, что Рашид испортил целый котелок кипяченой воды. В это время года топливо стоит недешево. — Я позабочусь о твоей жене.— Нет, я не уйду! — сердито сказал Рашид и успокоился не сразу — несколько раз глубоко вздохнул, потом вымученно улыбнулся.— Спасибо, Хомайра. Я тебе признателен, но женой я займусь сам.— Господин, не обижайся, но это не мужское дело. Мужчине нельзя смотреть на женщину, у которой приключился выкидыш. Это зрелище не из приятных.Вместо ответа Рашид взял чистую тряпку, окунул ее в котелок и стер пот и грязь с лица и рук жены. Хорошо хоть талисман не задел.— Хомайра, мне очень нужна чистая материя, желательно белая, и еще горячей воды.— Господин, у тебя целый котелок горячей воды.— Знаю, но она уже грязная.Еще бы она была не грязная — ведь он мыл в ней руки! Хомайра пожала плечами, благородно решив, что не будет осуждать бедолагу, который явно тронулся рассудком от горя. Известно, что бывают мужчины, которые очень переживают, когда умирает любимая жена. Чем сильнее и мужественнее человек, тем проще женщине прибрать его к рукам. Что ж, если Рашид хочет зачем-то обливать жену водой, это его дело. Все равно женщина умрет. Даже могущественный талисман ей не поможет. Выкидыш — это верная смерть. Начинается лихорадка, и спасения нет.— Хорошо, господин, — терпеливо вздохнула Хомайра. — Я принесу горячей воды.— Пусть это будет кипяток, — сказал Рашид, не поднимая головы. — И еще принеси свадебную простыню, да такую, какой никогда не пользовались.Хомайра всегда считала, что купец Рашид — человек благоразумный, однако на сей раз он явно зашел слишком далеко.— Свадебную простыню? Но зачем она тебе понадобилась, господин?Рашид ничего объяснять не стал, нагнулся над женой и стал снимать с нее пропитанную кровью одежду. Какой опрометчивый поступок — ведь теперь ничто не помешает джиннам наброситься на беззащитное тело.— Хомайра, быстрее. Воду и чистую простыню.У Хомайры не было сил смотреть, как безумец отдает собственную жену на расправу джиннам. Кроме того, вполне могло получиться, что один из особенно яростных джиннов набросится на кого-то из присутствующих. Пожилая женщина попятилась к двери.— Я принесу и воду, и простыню, господин.Но сначала она побежала пить кислое молоко с чесноком — еще одно верное средство от джиннов. То-то они радуются, глядя, как Рашид готовит им угощение.— Люси, моя любимая, моя дорогая, не умирай. Без тебя я не смогу жить, я не представляю существования без твоей улыбки. Ты самая красивая из женщин, самая сильная, найди же в себе силы, чтобы выжить.Хомайра вернулась в комнату и услышала, что Рашид бормочет какие-то непонятные заклинания. Уже лучше, подумала хозяйка. Заклинания — это вернее, чем горячая вода и свежий воздух. Рашид бормотал заклятья на каком-то чужестранном наречии. И это тоже было правильно — всякому известно, что джинны не понимают простой человеческой речи, поэтому бормотание Рашида будет им куда милее.— Вот горячая вода, господин, а вот простыня, — с уважением в голосе сказала Хомайра.— Спасибо. Неси сюда. Я хочу, чтобы мы приподняли ей бедра — это приостановит кровотечение.Его слова Хомайре не понравились, а приблизившись к кровати, она увидела, что Рашид совсем сошел с ума: во-первых, он раздел свою жену догола и всю ее вымыл, тем самым сняв целебную корку засохшей крови, а во-вторых, накрыл жену какой-то дырявой шалью, сквозь которую без труда могла проникнуть хоть сотня джиннов. И это еще не все! Рашид окунул ткань в кипяток, помахал ею в воздухе, чтобы немного остудить, а затем принялся осторожно смывать кровь, запекшуюся между ляжками его жены!Хомайра была потрясена таким бесстыдством, да и вообще, разве можно так издеваться над беззащитной женщиной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97